Впрочем, теперь уже девушка и сама этого хотела. Слезы подступали к глазам, но она сдерживала их, не позволяя себе разрыдаться прямо посреди улицы. Вскоре гостья уже не шла, а побежала, желая поскорее скрыться из виду.
Придя в дом, та бросилась на кровать и больше не скрывала своей боли. Холодный поток отчаянья вырвался наружу.
- Тася, милая, что с тобой? – испуганно присела рядом Софья и принялась гладить девушку по волосам, точно успокаивала маленького ребенка. – Поделись о мной, не держи горькую ношу в себе.
И гостья сбивчиво, давясь слезами, все ей рассказала. Женщина внимательно все выслушала, потом дала Тасе успокаивающую травяную настойку и уложила спать.
Пробудилась ведьма только к вечеру.
- Как же много времени прошло, - изумилась она, выходя на кухню.
- Присядь, выпей чаю и послушай, что расскажу, - Софья ласково улыбнулась. – Сколько я знаю Мирослава, он всегда был сложным молодым человеком. Ему никогда не позволяли жить в полную волю, навязывая эту абсурдную мысль о великом предназначении. Нет, сама идея, конечно, имеет значение. Но не стоило все превращать в такой фанатичный фарс. Для сильной духом личности с огромной волей к свободе проявление бунтарства в такой обстановке неудивительно. Вот он стал проявлять протест так, как мог. Формально до конца правила не нарушались, зато порыв находил свой выход. Последствия же его волновали мало. Не от злости, просто сын Братислава считал их безобидными, незначительными, естественной частью жизни. Но для тех, кто не имел никакого отношения к предназначению, это было не так. Они страдали. Когда я сюда приехала, девушки потянулись ко мне толпами. Одни просили любовное зелье, другие так маялись, что уже просто хотели остуду, чтобы все забыть и жить спокойно дальше.
- Получили? – вертя в руках чашку, спросила Тася.
- По-доброму насильно мил не будешь ни при каком раскладе. Что же касается снятия тоски, то ведь я не ведьма и могу лишь помочь естественным образом преодолеть, пережить, перерасти свою боль. Так или иначе девичьих сердец разбил он немало. В какой-то момент мне стало казаться, что Мирослав совсем заигрался и начал чувствовать себя слишком уж безнаказанным. Но тут наступили времена отборов. Сын главы Общины изменился не сразу, долго еще оставаясь беспечным пленителем девушек. Пока не умерла первая претендентка. Знаешь, наверное, его по частям ломала каждая последующая смерть. Но ничто не сказалось так, как гибель утопленницы. И что-то мне подсказывает вовсе не потому, что случилась раньше остальных.
- Как-то очень уж много связано с этой историей.
- Но, похоже, копаться в ней слишком опасно. Мирослав в общем-то не плохой. Но его по-настоящему волнует только собственная судьба и роль исполнителя предназначения. Такие молодые люди, как он, никогда не отрекутся от возможности быть главными, великими. Не пожертвуют чем-то большим ради любви, не пойдут наперекор приоритетному мнению, обществу. За исключением тех случаев, разумеется, когда просто пытаются показать, чье слово важнее. Но то не более чем возвеличивание собственного эго. Не увлекайся им.
- Даже и не думала.
- И все же увлеклась.
- Нет. Это было просто, просто…
- Тася, не обманывай себя.
- Честно, сама не знаю, что на меня нашло. Словно какое-то помутнение. Будто на какой-то миг показалось, что он вовсе не он. Точнее он, конечно, но не из окружающей действительности, а кто-то обращающий в другую сторону мое собственное прошлое. Странно, согласна. Хотя, наверное, этому есть объяснение и весьма простое. Общаясь с призраками, я, порой, слишком сильно перенимаю их эмоции и воспоминания на уровне чувств. А за последнее время довелось контактировать как минимум с двумя влюбленными в него мертвецами. Звучит-то как, - гостья не удержалась от улыбки.
- Тогда тем более не позволяй себе раскиснуть из-за чужих чувств и не принимай их так лично, не поддавайся ложному влечению. Помни – это не твое, а просто чьи-то воспоминания.
- Да, ты права, - согласилась Тася. – Я слишком увлеклась игрой в чужую жизнь.
Когда округой давно завладела ночь, и Община затихала, погружаясь в сон, девушка вышла на веранду подышать свежим успокаивающим лесным воздухом. В кустах стрекотали кузнечики, где-то вдали проухала сова. Большой и медленный светлячок лениво сел на перекладину и пошевелил крылышками, излучая бледное зеленоватое свечение.