Но молодой человек ничуть не обиделся и направился следом. Некоторое время они шли молча. Аркадий не пытался докучать разговорами, видя явное раздражение спутницы. Но чем ближе пара подходила к нужному месту, тем более менялось настроение ведьмы. Ведь ее мысли уже переключились на более насущные вопросы.
Как только Тася оказалась перед старым домом лесника, она сразу почувствовала что-то странное. Еле уловимое, уже почти исчезнувшее ощущение, но все еще вполне осязаемое.
- Я почти никогда не вступала в контакт с призраками животных, - сказала ведьма, осматриваясь. – Но этот волк словно был чем-то большим, чем просто случайным хищником.
- Не понимаю, - честно признался Аркадий.
- Пока я тоже. Однако могу сказать, его дух привязан к этому месту и пока не может с ним расстаться. Это ненадолго, связь почти оборвалась.
- Хочешь сказать, именно здесь он бывал достаточно часто?
- Возможно.
- Сомневаюсь, что такое может быть правдой. Волки чаще охотятся стаями. В наших лесах их немного, да и показываются они крайне редко.
- И все же. Ладно, пойдем в дом. Если не боишься, конечно, - поддела Тася.
Пара зашла внутрь. Старый дом был почти развалившимся. Крыша давно прохудилась, стекла в окнах побиты, пол предательски скрипел и продавливался, а деревянные стены покрывали заросли мха.
- Не очень уютно, да? – осматриваясь, сказал Аркадий.
- Зато не пусто, - ответила ведьма.
- Опять говоришь загадками.
- Здесь очень тепло.
- Разве? Я как-то не заметил.
- Не притворяйся, ты понял, о чем говорю. Энергия дома, она яркая, живая. Кто-то явно тут часто бывает.
- Но зачем? – удивился спутник. – Какой толк забираться так далеко в лес и в столь мрачное место? Даже парочки вполне могут найти в округе что-то поприличнее.
- Таких ответов у меня пока нет.
Но молодому человеку показалось, что ведьма поняла гораздо больше, чем решила раскрыть ему. Однако он понимал, что сейчас не лучший момент настаивать и выпытывать информацию.
- Знаешь, отбор, наверное, скоро закончится. Поэтому можешь не переживать за судьбу девушек.
- Почему ты так думаешь?
- Очевидно же, что Мирослав почти сделал выбор.
- Правда? И в пользу кого? – попыталась изобразить безразличие Тася.
- Даны.
- Не замечала, чтобы ей он оказывал какое-то особое внимание.
- Это потому что тебя всегда где-то носит. Ты сосредоточена на другом и не видишь того, что под носом.
- Зато в твоем случае все совсем иначе. Впрочем, вы же лучшие друзья. Так что ничего удивительного.
- Напрасно ты так старательно ищешь во мне плохое, Тася. Мы не во всем с Мирославом похожи. Я с тобой не играю, говорю как есть. А ему да, привычно брать то, что хочется. Даже если потом у кого-то будут проблемы. Ведь его это все равно не затронет.
- Так что там насчет Даны? – ушла от скользкой темы девушка.
- Вчера она еле успела на жеребьевку. Утром почти сразу Мирослав вместе с ней уехал в город. Вернулись только к началу испытания.
- Разве так можно? – изумилась Тася. – Я полагала, еще не пришло время личных встреч с участницами отбора.
- Формально да, слишком рано. Но это не столько обязательное правило, сколько желательное условие. В больших масштабах, конечно, никто не одобрит подобного поведения. Но на мелкие интрижки всегда закрывали глаза.
- Сегодня с ней развлекается с ней, завтра с другой, - намеренно равнодушно пожала печами девушка. – Это не показатель.
- Возможно, если бы то была первая и единственная встреча. После того случая на капище, когда случился пожар, он тоже пошел к Дане.
Тася отвернулась, делая вид, будто внимательно рассматривает хижину. По большому счету Мирослав был ей безразличен, так что напрасно Аркадий ждал какой-то особенной реакции на новость. Но все же странное саднящее чувство неприятно сжало сердце внутри.
«Нет, пожалуйста, нет! – взмолилась про себя девушка. – Я больше не хочу! Не возвращайте меня назад в эту пропасть!».
Она не знала, к кому обращалась сейчас, к каким силам взывала. Все, чего ведьма хотела, чтобы та жуткая боль, разрывающая изнутри, затуманивающая рассудок, отравляющая все вокруг не возвращалась в ее жизнь больше никогда. Словно жестоко побитая камнями, девушка долго прорывалась сквозь полное отчаянье, точно вымаливала у жизни право быть самой собой.