Я не понимал почему.
Я не причинял ему вреда.
Я относился к нему справедливо, насколько это было возможно.
Даже с такого расстояния моя Кузница Душ ощущала сильное беспокойство в его сердце. Энергии души, что боролась против требований своего класса. Божье проклятие. Я задавался вопросом, может ли Хава удалить его класс.
— Постарайся не убивать его, — сказал Прабу.
— Я бы помог, если бы вы мне помогли, — ответил я. — Это безумие вызвано классом героя.
— Я не безумен, — возразил Прабу. Адриан и Хефри молча слушали.
— Не все герои одинаково воспринимают эффекты и цепи класса героя. Для некоторых безумие — это исход, — парировал я.
— Ты не знаешь этого.
— Я видел достаточно, чтобы прийти к выводу, что безумие, вероятно, является результатом влияния класса героя и его личности.
На данный момент единственным правдоподобным решением, по крайней мере, единственным нелетальным, было сделать нечто подобное тому, что я проделал с Колеттой: удалить класс героя из Чунга.
Он стал бы смертным.
Или я бы убил его в процессе.
Или убил бы его, если бы он использовал свои силы, причиняя больше вреда, чем это того стоило.
— Если вы поможете мне его вырубить, я попытаюсь удалить класс героя из его души, — предложил я героям выход. Я знал, что они не хотят убивать своего товарища-героя.
— Черт побери! — выругался Прабу. — Я даже не знаю, насколько эффективны наши силы.
— Альтернатива — смерть, — возразил я. Мои владельцы владений помогут. Это был ценный шанс разобраться с героем, который был не в полной силе. Чунг был безумен. Его магические силы и способности все еще были невероятно разрушительны, но с его расшатанным психическим состоянием он, вероятно, не мог ни выработать стратегию, ни сражаться с нами должным образом.
— Должно ли это быть сейчас?
— Если не сейчас, то когда? Психическое состояние Чунга ухудшается, и он, кажется, страдает от какого-то дисбаланса в своей душе. Я не знаю последствий долгосрочных внутренних конфликтов и можно ли это исправить, если уже слишком поздно.
Я был немного манипулятивен, но это было правдой. Душа, как я понимал, могла быть повреждена. Это произошло с первым поколением героев, которых я встретил, Алексис и Мила. Их души пострадали. Я видел повреждения души во многих формах, и я ожидал, что ситуация Чунга будет похожей.
— В душе Чунга есть гниль, довольно похожая на то, что чувствовала Колетта. В то время как Колетта осознала это, Чунг отрицает.
Отчасти потому, что он больше не хотел иметь со мной ничего общего. Отчасти потому, что он чувствовал, и до сих пор чувствовал, что я был виновен в смерти Кена. В его глазах я был убийцей. Я убил его друга.
Прабу и Колетта переглянулись. Каким-то образом бремя этого решения лежало на них. Они были из одного поколения, одной группы. Если они решат помочь, то это было возможно.
— Если мне придется вмешаться, я не могу гарантировать, что он выживет. Он герой, а мы нет. Нам придется действовать изо всех сил, чтобы одолеть его, — ответил я.
Честно говоря, я был взволнован мыслью о том, чтобы наконец-то сразиться с героем. С тех пор, как появились Солнечные Кольца, я знал, что могу очень хорошо выдерживать урон. Теперь я хотел увидеть, как я справлюсь с таким героем, как Чунг, с его разрушительными пронзающими стрелами.
Был ли двухсот пятидесятый уровень достаточным?
Я думал, что да. По крайней мере, Патрик оценил мои шансы на победу довольно высоко, хотя уровень разрушений, которые мы могли бы причинить, был бы катастрофическим.
Прабу и Колетта переглянулись. — Хефри, Адриан, что вы двое думаете?
Хефри пожал плечами. — Ему нужно вправить мозги, но как бы мне ни хотелось это говорить, я думаю, что он уровнем выше меня.
Адриан тоже кивнул. — Я помогу, но да. Мы не можем позволить ему так разрушать и убивать. Думаю, его могут отлучить, как
Не нужно было и говорить.
Это было довольно печально. Я наблюдал за Чунгом на протяжении многих лет, и он всегда относился ко мне с подозрением. Но я действительно думал, что у нас был некоторый уровень профессионального уважения к способностям друг друга. Он знал, что я могу делать определенные вещи, и я уважал его силу.
Но на достаточно долгом отрезке времени даже друзья могли стать врагами.
Тогда я задумался, не так ли начинается паранойя.
День ото дня погружение Чунга в безумие усугублялось. Он испепелял все больше мест, разрушал все больше гор. Он начал видеть демонов там, где их не было, и это походило на какую-то подавленную ярость.