По его телу излучалась мана Пустоты. Глаза, каждый из них, были словно сотворены из звездного неба, темные и в то же время удивительно глубокие. Трое заговорили телепатически. — Это пустотное существо, — сказала Стелла. Это было знакомое ощущение, она чувствовала подобных существ в Море Пустоты, но встретить их в слоях Пустоты было в некотором роде ожидаемо.
Перед нами стояло существо, не похожее ни на одно живое существо, и через Люмуфа я почувствовал, что у него даже нет обычной души. Оно было словно слеплено из чего-то, что принадлежало Морю Пустоты.
Оно напомнило мне медузу, её разум был распределён по конечностям.
Оно некоторое время смотрело на нас, и так же внезапно врата-разломы появились снова. Затем оно исчезло.
— Ну, что это было? — сказала Эдна.
— Не знаю. Оно выглядело любопытным, но не совсем враждебным, — сказала Стелла. Сам мир Пустоты имел темное солнце, и мир светился светом, весьма похожим на отраженный свет луны.
Едва заметный.
В этом мире были облака, состоящие из какой-то черной пыли, и когда они закрывали солнце, мир вокруг нас искажался. Законы реальности здесь работали по-другому. Мир был не фиксированным объектом, а гибким, который трансформировался в соответствии со светом солнца.
Местность искривлялась, и каким-то образом это искривление всегда было относительно нашего положения. Оно искривлялось только тогда, когда троих не было там, вдалеке, в поле зрения.
— Звезды ведут в разные места, — Стелла смотрела, как меняется положение мира. Казалось, будто слои Пустоты вращали колесо, и звезды вращались, медленно занимая свое положение.
Эдна кивнула. — Полезно?
— Потенциально, — сказала Стелла, пока мы продолжали исследовать мир Пустоты.
Это был голый мир. Там не было никакой растительности. Местность состояла из почерневшей породы и песка, в той или иной степени наполненных маной Пустоты.
Мы искали.
И искали.
Затем мы наткнулись на большую каменистую равнину, где наконец-то было что-то необычное. Кратер со скелетом в центре. Это был какой-то человек, но немного выше обычного человека. Тело давно было разъедено песчаными ветрами. Остались только кости, идеально сохранившиеся, сделанные из чего-то, устойчивого к ветровой коррозии.
— Тело.
Я, вероятно, смогу использовать кости, чтобы найти его воспоминания, как и с драконами. Как оно сюда попало?
— Оно здесь давно, — сказал Люмуф, судя по слоям песка и состоянию кратера. Края ударного кратера были полностью сглажены. Разъедены ветрами.
Ветер разносил везде ту же черную пыль.
Ветер был создан магией, закрученными энергиями Пустоты.
В этом мире не должно быть ветров, но они были, потому что разломы создавали области низкого и высокого давления по всему миру. Каждый раз, когда разлом открывался странными разломными монстрами, которые иногда появлялись, это создавало зону давления.
Ветры.
Больше ничего не было, но слои Пустоты содержали множество миров. Гораздо больше, чем могла видеть Стелла. Нам предстояло посетить еще многие.
— Твои амбиции велики, — сказал Жаньпу, его мумифицированное тело плавало в тихом, личном оазисе, предназначенном только для него и его гостей. Насколько я понял, его редко использовали, но в эти дни мы встречались и беседовали именно здесь.
— Ты это знал, — ответил я.
— Знал. Но даже такой бессмертный, как я, не может по-настоящему постичь масштаб того, чего ты хочешь достичь.
Я давно рассказал ему о своем намерении создать мультивселенческую силу. Силу, чтобы отбросить демонов назад. Но, как и со многими другими по всей мультивселенной, одно дело — обладать информацией. Совсем другое — превратить эту информацию в понимание и знание.
Поэтому мое древо, вместилище моей воли, покачивалось в его маленьком зеленом оазисе. Там был маленький пруд, идеально чистый. Прекрасные, белые пески, больше похожие на кристаллы, чем на грязь. По земле ползали крошечные насекомые.
— Ты хочешь что-то сказать.
Жаньпу на мгновение задумался, прежде чем задать странный вопрос. — Что ты планируешь для меня?
Я замер, прежде чем решил, что лучше быть честным. — Я намерен соблюсти наши старые соглашения, найти подходящий песчаный мир, как ты просил, и ничего более. Этот вопрос возник из-за кристального короля?
— Да, — признал Жаньпу. — Тревожно видеть, как ты смирил моего сородича, и теперь я не уверен в природе наших отношений.
Я решил повторить свою старую позицию. Возможно, в политике, когда баланс сил меняется, бывают моменты, когда мне нужно поговорить с теми, кто был мне другом, и напомнить им, что они друзья, а не прислужники. Когда одна сторона намного сильнее другой, естественно, это вызывает чувство неуверенности. — Я прошу лишь взаимного сотрудничества. Я не прошу тебя сражаться за меня, и я хотел бы продолжать быть друзьями.