Светлана молчала, ничего не понимая.
— Нам хватит, — улыбнулся девушке Поборцев. Он достал из кармана деньги и стал отсчитывать купюры.
Света смерила уничижающим взглядом и гордо направилась к выходу.
— Света, ты куда? Я серьезно: лучшего места пообщаться просто не существует!
Она взялась за ручку двери.
— Ведь ты хочешь узнать правду, Света? Ты ведь за этим приехала! Мне есть, что тебе сказать.
Биолог повернулась. Администратор слащаво улыбалась, и Свете захотелось дать ей по накрашенной блядской физиономии.
— Ладно, давай поговорим!
Они прошли за крепкую деревянную дверь. Поборцев закрыл ее и повернул встроенную защелку. В предбаннике стоят мягкие кресла и деревянный столик. У стены выстроились симпатичные деревянные шкафчики для одежды.
— Ну, что, здесь довольно мило, — сказал Поборцев, стаскивая с себя бейсболку. — Раздевайся.
— Что? — спросила Света. Она стояла посреди комнаты, как статуя оскорбленной невинности.
— Ну, мы же в сауну пришли, — пояснил Алекс.
— Кажется, ты сказал, что мы будем разговаривать.
— Одно другому не мешает. Заодно и помоемся. А то у меня дома горячую воду отключили. Раздевайся.
— Ну, уж нет!
Между тем Поборцев остался в одних трусах и улыбнулся, глядя на напряженную девушку:
— Будь проще, Света. Ты что, думаешь: я на тебя накинусь и изнасилую?
Света молчала, но ее вид говорил, что именно так она и думала. Алекс хмыкнул.
— Светочка, ты только не обижайся… Ты думаешь, для меня проблема познакомиться и переспать с женщиной? Ну, скажи честно. Думаешь?
Молчание.
— Поверь мне, не проблема, — сказал Алекс. Поборцев не врал, но хитрил. После возвращения из экспедиции он был не прочь расслабиться в объятиях какой‑нибудь любвеобильной девушки, но, словно сговорившись, знакомые барышни дружно исчезли, а кто не успел, посылал Алекса ко всем чертям.
— Охотно верю, — процедила она.
— Чего тогда ломаешься? Я тебя в сауну приглашаю, а не в постель. Голых женщин я уже видел, так что ты меня ничем не удивишь, стесняться нечего. Так что раздевайся и пошли.
Он встал и подошел к обитой деревом двери парилки, рядом с которой висел градусник.
— О! И температурка как раз подходящая, заходи и поговорим, — с этими словами Поборцев зашел внутрь.
Света сидела неподвижно. Ну, клоун! Но с ним чертовски интересно, никогда не знаешь, что он выкинет. Откуда он только такой взялся?
— Ну, ладно, Поборцев! — наконец произнесла она и стала снимать одежду. — Поговорим!
Оставшись в нижнем белье, она подошла к двери и дернула за ручку.
— Ну, наконец‑то! — обрадовался Алекс. — Чего ты так долго? Кстати, голые люди практически всегда говорят правду. Это многие психологи тебе подтвердят. Вот только мы с тобой не совсем голые…
— Вот этого не дождешься.
— Как знать, — философски ответил Поборцев.
— Ладно, Саша, говори, как обещал.
— А тебе идет это белье, — сказал Алекс, беззастенчиво рассматривая Свету. — У тебя хороший вкус. И очень красиво смотрится. Но мне кажется, более светлый тон подошел бы лучше. А еще лучше — совсем без белья.
— Пошел ты!
— Ну что за женщины пошли, — развел руками Поборцев. — То «пошел ты», то «подлец». А еще без пяти минут доктор наук!
— Благодаря тебе я могла бы им не стать! — разозлилась Света. — Как ты мог нас так подставить?
— Минуточку! Никаких имен и фамилий! И вот еще что: если хочешь, чтобы я ответил на все твои вопросы, совершенно на все, придется раздеться полностью.
— Ты болен, Поборцев!
— Нет, абсолютно здоров. Во–первых, я совершенно точно знаю, что за мной следят спецслужбы. Во–вторых, современные технологии позволяют спрятать камеру даже в трусы.
— Ты думаешь, я…
— Нет! Ни в коем разе! — Поборцев чувствовал себя настоящим Штирлицем. Любое неосторожное слово, любой жест могли разрушить спланированный эффект. — Но береженого Бог бережет. И голый человек не лжет. Тем более, если я знаю этого человека.
— А здесь? — развела руками Света. — Разве здесь нельзя спрятать микрофон?
— Я выбрал это место спонтанно. ФСБ, слава Богу, мыслей читать не умеет и никогда не научится. Я не шучу, раздевайся. А в качестве бонуса я расскажу тебе кое‑что новое о них. Такое расскажу…
— О ком?
— О них, — Поборцев соединил предплечья и растопырил пальцы, изображая дерево. Потом поднес палец к губам. Сколько они здесь препирались? Пять минут? Ей уже стало жарко. Лицо потело, и Светлана забеспокоилась, что поплывет косметика. Она никак не рассчитывала оказаться в сауне. Надо отсюда выбираться, послезавтра ехать в Москву, а Поборцев сидит и мутит воду. Все‑таки она чувствовала, что ему есть что сказать. Не слишком верилось, что он стащил файлы с исследованиями ради денег. Тогда ради чего? Она поймала себя на мысли, что, если бы не поступок Поборцева, пришлось бы придумывать повод для встречи с ним…