Вова сел за руль и поехал навстречу потоку. Легковушки, грузовики и автобусы нескончаемой чередой ползли навстречу. В ту сторону не ехал никто, и несколько раз Вове пришлось сигналить водителям, выезжавшим на пустую встречную. Когда дорога подошла к лесу, впереди он заметил блокпост. Военный грузовик стоял поперек дороги, и несколько вооруженных солдат курили в траве у канавы. Вова посигналил:
— Эй, проехать дай!
Из кабины грузовика вылез офицер.
— Чего шумишь? — спросил он, подходя к джипу. — Проезд закрыт.
— Там человек остался, забрать его надо, понимаешь! — Вова пошарил пальцами в нагрудном кармане, нащупывая деньги.
— Проезд закрыт. Опасная зона. Поворачивай.
— Слышь, брат, — Вова сделал подзывающий жест рукой, — подойди сюда.
Лейтенант подошел.
— Мне нужно туда, брат, — мотнул головой Вова. — Очень нужно.
— Там опасно, гражданин, — сказал лейтенант, еще молодой, видно, служил всего год или два.
— Какой я тебе гражданин! А что такое опасно, я тебе сам могу рассказать. Я в твои годы под Кандагаром воевал.
— Да не положено! — неуверенно произнес лейтенант. Глаза Вовы–афганца прожигали его насквозь. Через скулу гражданского до самой шеи тянулся длинный уродливый шрам.
— Что не положено, на то х… положено, знаешь ведь! Я быстро слетаю, здесь недалеко, — негромко и доверительно проговорил телохранитель. — Туда и обратно. За час уложусь, — он показал зажатую в кулаке зеленую купюру.
— Хм. А если проверка? — протянул военный, косясь на деньги.
— Ты меня не видел и все. А я от колонны отстал, колесо спустило. Окей?
Доллары перекочевали в белую офицерскую ладонь.
— Отъезжай! — скомандовал офицер водителю.
Выпустив струю черного дыма, грузовик подвинулся, и джип стремительно рванул к лесу. Вова уверенно мчал знакомой дорогой. Деревья мелькали за стеклами, а бывший афганец думал, куда ехать сначала: на завод или квартиру Кабанова в Дымове. Решил ехать на завод, все‑таки в последний раз мастер видел его там.
Впереди на шоссе показались черные точки. Вова сбавил скорость, вглядываясь вперед. Мутанты. Несколько десятков деревьев шли прямо по шоссе, некоторые ковыляли по обочине. Джип остановился. Как проехать? В бардачке телохранителя лежал пистолет, в замаскированном двойном дне кабины — «калашников», но против такого количества мутантов это не поможет.
Вова сидел и смотрел на приближавшихся врагов. Надо что‑то решать…
Нога сама собой надавила на газ. И джип прыгнул вперед, намереваясь проскочить между идущими вразнобой деревьями. Водил Вова прилично, впереди джип защищал массивный «кенгурятник», и даже в случае столкновения мощная машина имела больше шансов.
Первые несколько деревьев он объехал удачно. На какое‑то мгновенье показалось, что все не так уж страшно, он прорвется, но впереди выстроился целый ряд мутантов. Объехать их не было никакой возможности. И давать задний ход поздно. Вова газанул и протаранил шеренгу. Стальные трубы погнулись, но выдержали, а дерево отбросило в сторону. Длинный корень хлестнул по капоту, оставив на металле извилистый мятый след. Менять придется… Вова воткнул полный привод. Деревья вокруг задвигались быстрее, смыкаясь вокруг машины. Вова протаранил еще одно дерево, оно упало на капот и скатилось на землю. Ветровое стекло лопнуло, покрывшись сеткой мелких трещин. Стало плохо видно. Он попытался съехать на обочину — там было поменьше мутантов, но мощный толчок опрокинул накренившийся джип. Длинные корни заползли в кабину и вытащили орущего от ужаса водителя. Кости человека захрустели, ломаясь, как хрупкие веточки…
Вова дернул за рычаг, включил задний ход и ехал, пока деревья снова не превратились в далекие черные точки. Он никогда не отступал, даже когда вместе с Кабановым стоял под пулями на разборке с конкурентами. Тогда он не думал о смерти. И потому местные его уважали, называя «бешеным афганцем». Но сейчас понял, что не прорвется. Даже не стоит пробовать. Вова на всю жизнь запомнил моджахеда с перекошенным, безумным лицом, внезапно выскочившего перед ним из развалин кишлака. Еще секунда — и Вова был бы мертв. Тогда его спас напарник, а сейчас он один. Тогда они воевали за идею, за страну, а за что ему гибнуть сейчас?