— Как?
Он поднялся из-за стола, кивнул в сторону подвала. Мы вновь спустились туда. Джеф взял ещё один стул, мы сели перед компьютером.
— В качестве рабочей гипотезы, — сказал Джеф, — я принял такую. В шторме образовался некий информационный сгусток, который впитал в себя программу машины, усложнил её в сотни раз и сработал как очень мощная нейронная сеть. Получилась, как ты заметил, не простая картинка, а мини-фильм. И подозреваю, что в этом фильме заложен потенциал развития.
— В смысле?
— Из этого отрывка, по-моему, можно сделать полноценную киноленту. Но понадобится много подробных текстовых описаний, чтобы задать сюжет. Короче говоря, для этого нужен киносценарий.
Я осторожно выдохнул, словно боясь спугнуть открывшийся шанс.
Мне достался выигрышный лотерейный билет.
Буквально сегодня утром я фантазировал, как крупная студия возьмёт в разработку мою идею. Витийствовал на тему того, что нужен технический инструмент для создания сложных визуальных эффектов.
И вот теперь вдруг…
— Чего молчишь? — спросил Джеф.
— Пытаюсь осмыслить… Но почему ты сам не попробовал написать? Тем более что эта твоя машина сама достраивает нужные сцены…
— Ну, во-первых, писатель из меня никакой. Продумать сюжет красиво я не сумею. А во-вторых, тут возникли сложности уже на первых шагах. Смотри.
Джеф снова открыл меню и выбрал один из файлов, как он их называл. Вверху была написана фраза, которую он мне уже цитировал: «Старинная крепость на горе летом». Шкаф снова загудел, и стена протаяла, превращаясь в «киноэкран».
Как и в прошлый раз, я выпал из реальности, любуясь объёмным кадром, в котором порхала бабочка. Джеф не торопил меня, ждал. И только когда я вспомнил, зачем мы здесь, он возобновил объяснения:
— Писать от руки уже смысла нет, набираем с клавиатуры. Машина воспринимает, я пробовал. Вот, к примеру.
Он напечатал: «На террасу входит мужчина».
В кадре возникла лёгкая рябь. Почудилось, что к перилам скользнула тень, сероватый призрачный силуэт.
— Как видишь, — продолжил Джеф, — таких общих описаний теперь уже недостаточно. Это из-за того, наверное, что нет подпитки грозой.
— Ну, значит, надо описывать каждого персонажа подробно.
— Я тоже так подумал, и вот что вышло.
Джеф допечатал: «На террасу входит мужчина, 35 лет, усатый и бородатый. Он в сапогах, штанах, камзоле и шляпе. На боку висит шпага».
Изображение опять зарябило, но в этот раз не возник даже силуэт. Терраса по-прежнему пустовала.
— Я пробовал и ещё подробнее, — сказал Джеф. — Описывал пуговицы, цвет глаз и так далее. Но результата нет. Почему, как думаешь?
— Странно… А почему ты, кстати, настаиваешь, что он должен быть в камзоле? И зачем ему шпага? Не совсем понимаю логику…
— Ну, замок же старинный. Значит, и одежда старинная. Разве нет?
— Как раз-таки возраст замка ничего не доказывает. Построить его могли и тысячу лет назад, а за это время жизнь вокруг изменилась. Посмотри, вон, хотя бы на дирижабль, который над рекой пролетает.
Джеф поскрёб щетину задумчиво:
— Вообще да. Но сам я никаких дирижаблей рисовать не просил, поэтому рассматривал его просто как побочный эффект и вынес за скобки…
— Побочный? То есть машина нарисовала его, грубо говоря, от балды? Не подразумевала при этом никакой предыстории?
— Машина вообще не думает, Дмитрий, не впадай в заблуждение. Она только имитирует работу нейронов. И ничего нового она не изобретает, лишь компилирует уже существующие картинки — с некоторой свободой манёвра. Через грозу она подключилась, как я предполагаю, к некоей информационной кладовке, где хранятся изображения реальных земных пейзажей и человеческие фантазии. Зачерпнула оттуда какие-то компоненты, перемешала в заданных рамках — и вуаля. На выходе получилось вот это.
— Информационная кладовка? Ты это сам придумал?
— В качестве гипотезы, говорю же. Месяц уже ломаю над этим голову. Но сейчас давай сконцентрируемся на прикладных вопросах. Просто исходи из того, что перед тобой — случайная генерация, подстёгнутая природной стихией, тем самым штормом. А нам теперь надо взять эту исходную заготовку и на её основе сделать кино, рассказать историю.
Мозги у меня от всех этих объяснений потихоньку вскипали, но я старался не терять нить. Обдумав услышанное, сказал:
— Хорошо, допустим. Но даже если кадры сгенерировались случайно, сейчас мы имеем дело именно с ними. А значит, должны учитывать все изображённые элементы. И в этом смысле нельзя игнорировать дирижабль. Он задаёт нам некий бэкграунд, внутреннюю логику фильма. Надо её придерживаться, планируя дальнейший сюжет.