Эта новость для Джефа, похоже, стала сюрпризом. Он озадаченно потёр подбородок, а я тем временем вернулся за стол и взялся за следующий абзац.
Получилось вот что: «С той стороны, куда с нетерпеньем смотрит Мелисса, подлетает механическая птица с размахом крыльев в несколько метров. Перьев у неё нет, и виден решётчатый скелет из металла, окутанный магической аурой. Птица приземляется на террасу в десяти шагах от Мелиссы и ссаживает наездника. Это жилистый парень лет двадцати. Он коротко кланяется и снимает с плеча продолговатый тубус на ремешке».
— Ничего себе, — сказал Джеф. — Поставь-ка курсор в начало абзаца, тогда запустится повтор сцены.
— Удобно сделано. Как ты этого добился?
— Тот информационный сгусток, насколько я понимаю, по-прежнему привязан к машине. Так что управление стало проще.
С помощью кнопки-стрелки я передвинул в нужное место вертикальную чёрточку, которая равномерно мигала, и посмотрел на большой экран.
Да, прибытие птицы получилось на загляденье.
Все её металлические суставы просматривались отчётливо, глазницы сверкали резким колючим светом, словно электросварка. А синеватое магическое свечение, окутывавшее крылья, казалось плотным и осязаемым — сразу становилось понятно, за счёт чего вся эта конструкция удерживается в воздухе.
Звука не было, но даже по картинке угадывался внушительный лязг, когда птица села на каменные плиты, царапнув по ним железными лапами. И самое главное — птица эта не выглядела бутафорской поделкой, которую скрутили из проволоки на студии. И даже её движения, механически-угловатые, смотрелись вполне естественно, как бы парадоксально это ни прозвучало.
Какую одежду носит парень-наездник, я специально не уточнял в сценарии — хотел посмотреть, что изобразит машина. Она, как я и рассчитывал, оперировала в общей логике сеттинга. Парень был в сапогах, штанах из грубой материи и кожаной куртке. Очки-консервы угадывались у него на лице, но уже без подробностей. Само же лицо осталось размытым.
— Как тебе птица? — спросил я Джефа. — Вот это я понимаю — визуальные эффекты. Все кинобоссы от зависти обрыдаются.
— Эффекты шикарные, — согласился он. — Но с лицами-то как быть? Ты вроде обмолвился, что у тебя есть идея?
— Есть, и проверить её нетрудно. Но тут у нас возникает довольно щекотливый вопрос. Если проблему с лицами удастся решить, то это почти гарантия, что фильм мы доделаем. Визуальный ряд, во всяком случае, обеспечим. Но надо будет его озвучить и переснять на профессиональную камеру. На это понадобятся деньги. Ты говорил, с финансами у тебя не очень?
— Угу. Осталась сотня-другая долларов, а дальше — понятия не имею…
— У меня чуть получше, — сказал я, — но тоже не золотые горы. Нам нужен дополнительный источник дохода. Вот только где его взять? И всё же давай представим, что фильм добрался до зрителя. Есть все шансы, что он станет кассовым шлягером. И тогда…
— Понимаю, к чему ты клонишь, — пробурчал Джеф. — Скажу тебе сразу — машину я запатентовал как генератор изображений. Это теперь моё ноу-хау официально, никто его отобрать не сможет. Тем более что я не собираюсь, естественно, орать на каждом углу, как я сделал фильм…
— Разнюхают всё равно.
— Тогда и подумаю. А насчёт нас с тобой и делёжки прибыли… Согласись, что решающий вклад в проект обеспечил я. Сценариста мог бы нанять любого за мизерную плату, не показывая машину…
Прервавшись, он взглянул на меня, словно ожидал подтверждения. Но я, сидя у компьютера, молча слушал.
— Пойми меня правильно, — сказал он, — я не прожжённый делец и не жлоб какой-нибудь. Но эта затея с фильмом — всё-таки ради денег, а не ради искусства. Хочется заработать… Короче, я предлагаю так. Девяносто… Ну ладно, восемьдесят пять процентов от прибыли идут мне, пятнадцать — тебе. По-моему, адекватный расклад…
— Согласен, — ответил я.
Джеф посмотрел недоверчиво — готовился, очевидно, к долгому торгу. Но мне и так слишком повезло, чтобы ссориться теперь из-за денег, которые мы ещё даже не заработали. А работы был непочатый край. На данный момент, по сути, степень готовности нашего киношлягера выражалась тремя словами — конь не валялся.
Но мы скрепили нашу договорённость рукопожатием.
— Не рассчитывай сразу на миллионы, — сказал я. — Довести фильм до кинотеатров мы вряд ли сможем, минуя большие студии. Даже если сумеем сделать без них озвучку и пересъёмку, встаёт вопрос о прокате и о рекламе. Киностудии «большой пятёрки» сейчас — почти как империи. Это монополисты, они контролируют сети кинотеатров. Честно тебе скажу — пока я не представляю, как выпустить картину в прокат, сохранив секрет. Хотя можно сделать проще — пойди к ним сразу и продай технологию. Если сможешь их впечатлить, то сумму тебе отвалят немалую.