— Пойдёмте, скоро согреетесь. Не привыкли к зиме?
— У нас её не бывает, — буркнула Джессика. — Температура весь год выше двадцати. Про мороз я только в книжках читала.
Дорожка, по которой мы шли, расширилась в небольшую площадку. В центре лежала круглая каменная плита, её по диаметру пересекала гладкая полоса из нержавеющей стали шириной в две ладони, с выгравированными цифрами — единица, восьмёрка, ноль.
— Занятно, — прокомментировал я. — Поселимся точно на сто восьмидесятом меридиане. Линия смены даты.
— Вообще-то она проходит не здесь — огибает остров, чтобы он оставался в одном и том же часовом поясе, для удобства.
— Я в курсе. Но всё равно, по-моему, символично. Тут даже есть легенда, что этот меридиан на острове получает некие волшебные свойства.
— Глупости.
— Да, я понял, вы барышня прагматичная и серьёзная.
Мы добрели до дома — он был восьмиэтажный, с унылым железобетонным фасадом и квадратными окнами без балконов. В вестибюле светились люминесцентные лампы, за стойкой сидел консьерж-азиат в очках.
— Добрый день, — сказал я, — мы забронировали жильё.
— Приветствую вас, — кивнул он, придвигая к себе гроссбух. — Вы сделали верный выбор. Наши апартаменты для супружеских пар комфортабельны и уютны…
Страдальчески закатив глаза, Джессика внесла коррективы:
— Мы не женаты, приехали по отдельности.
— О, тысяча извинений! Будьте любезны, назовите ваши фамилии…
Уладив формальности, мы получили ключи и двинулись к лифту. Тот недовольно заухал в шахте, зловеще лязгнул, но всё-таки довёз нас до пятого этажа, где располагалась комната Джессики.
Затащив в эту комнату чемодан, я с облегчением выпрямился и огляделся. Обстановка была спартанской — крашеные белые стены с крупнозернистой текстурой, линолеум на полу, деревянный стол с двумя стульями, полумягкое кресло, шкаф, широкий топчан, торшер в изголовье. Имелась кухонька-ниша с плитой и раковиной, а рядом — дверь в миниатюрный санузел.
— Не царские палаты, — резюмировал я, стоя у порога. — Ну ладно, не буду больше надоедать. Устраивайтесь.
— Послушайте, Дмитрий… Не обижайтесь, если я показалась слишком недружелюбной. Я благодарна за помощь. Сама я этого монстра, конечно, не дотащила бы. Просто я терпеть не могу быть кому-то в чём-то обязанной, ненавижу буквально, поэтому ощетинилась…
— Никаких обязательств, не беспокойтесь.
— Что ж, ещё раз спасибо.
Она взялась за дверную ручку, чтобы выпроводить меня, однако в этот момент снаружи раздался стук. Джессика удивлённо обернулась ко мне, но я лишь развёл руками. Стук повторился, и она приоткрыла дверь.
— Соседи, привет!
Шатенка, стоявшая за порогом, была совсем ещё юной, лет восемнадцати-девятнадцати. У неё был красивый, сочный акцент — итальянский, кажется:
— Я услышала, как вы дверь отпираете, и не утерпела! Живу напротив, но не подслушивала, честное слово, просто случайно так получилось. Справа и слева комнаты тут пустые — ну, то есть не пустые, жильцы там есть, но работают допоздна, и с ними не пообщаешься, а мне одной скучно…
Всё это она тараторила совершенно без пауз, громко и звонко, словно горох сыпался на противень. Я тем временем разглядел её лучше. Она была чуть пониже Джессики, в светлом вязаном мини-платье. Талию тоже имела тонкую, но остальные формы выглядели пышнее — подчёркнуто-округлые бёдра, полная грудь. Волнистые волосы с мягкими завитками слегка отливали медью.
— У меня сегодня был кастинг, и опять неудачный, поэтому я расстроилась, хотела себе пирожных купить как утешительный приз, но они здесь дороговатые, и фигуру жалко, так что взяла только шоколадку. Пришла домой, заварила чай, а тут как раз вы пришли, и я вас услышала. Пойдёмте ко мне, у меня есть чашки! Расскажете, откуда приехали, когда поженились…
Тут я не удержался от смеха, и даже Джессика улыбнулась уголком рта. Соседка тоже с готовностью рассмеялась и, взяв нас за руки, потянула через порог в коридор.
— Погоди секунду, — сказал я, — дай хоть сумку сниму. Как тебя зовут-то?
— Ой, да, забыла же! Я Розанна!
Мы перешли к ней в комнату. Там она первым делом усадила Джессику в кресло и закутала в ворсистое одеяло, чтобы согреть, а сама вскипятила воду и поставила на стол чашки, не умолкая при этом ни на минуту.
Как явствовало из её монолога, она приехала из Италии две недели назад с намерением стать актрисой и несколько раз уже побывала на студийных кастингах, но пока без успеха.
— А итальянские киностудии тебя не устраивают? — спросил я.