— Вы серьёзно?
— Ага. Надеюсь, сконструируете что-нибудь сногсшибательное.
Обогнув его, я неторопливо вышел на улицу. Сощурился на солнце и присмотрелся к ближайшей будке с азиатской стряпнёй — аппетит разыгрался снова.
— Эй, погоди!
Радиолюбитель, выйдя из магазина следом за мной, придержал меня за рукав:
— Спасибо, приятель, выручил. Я Джеф, будем знакомы.
Он протянул мне руку, и я пожал её:
— Дмитрий.
— Сам-то ты хоть купил, что надо?
— Только приценивался. Пишущая машинка нужна, смотрю варианты.
— Машинку ищешь? Писатель?
— Типа того.
— Гм…
На несколько секунд Джеф задумался. Впечатление было, что он производит в уме сложную калькуляцию. Наконец он принял решение:
— Слушай, Дмитрий, а если я предложу тебе что-то поинтереснее?
— В каком смысле?
— Ну, более технологичное, я имею в виду, для работы с текстом.
— Не потяну по деньгам, — сказал я. — Да мне и не надо ничего заковыристого, у меня задача — всего лишь сценарий перепечатать.
— Платить ничего не будешь. Поможешь мне проверить одну гипотезу, а с распечаткой я тебе помогу.
— Ну, в принципе, можно. Звучит заманчиво. Но сначала я должен текст на английский перевести и отредактировать.
Он снова что-то обдумал:
— А сможешь пару абзацев для меня написать вот прямо сейчас? Ну, чтобы было художественное повествование?
— Да, — пожал я плечами. — Только учти, английский у меня не родной.
— Это не помеха, я думаю. Поехали тогда? Вон моя машина.
У него был двухдверный «форд» с вытянутым носом и компактным багажником, баклажаново-синий. Мы влезли на сиденья, и Джеф погнал машину на юг. Он молча рулил, а я разглядывал шумный город.
Ближе в южной окраине он повернул на запад, и вскоре мы оказались вновь на сто восьмидесятом меридиане — я это понял, прочтя название улицы: Date Line Avenue. Такой красивый топоним местные жители упустить не могли, хотя дата тут не менялась.
Джеф затормозил у скромного бунгало в калифорнийском стиле с покатой крышей и двумя лохматыми кипарисами у крыльца. Мы вошли в прихожую, а оттуда, к моему удивлению, спустились по деревянной лестнице в подвальное помещение.
Выключатель щёлкнул негромко, и подвал наполнился светом. Слева и справа на столах громоздились полуразобранные приборы — ящики непонятного назначения с электронными внутренностями и телевизор с открученной задней крышкой.
Ещё один стол стоял у дальней стены. На нём помещался металлический короб с продолговатым экраном на передней панели. Экран этот, зеленовато-серый, был величиной с книжку, а перед ним на столе крепилась пластмассовая клавиатура.
— Ого, — удивился я, — это у тебя маленький компьютер? Для личного пользования?
— Программируемый терминал, говоря точнее. А основной блок — рядом.
Джеф указал на массивный шкаф, размещённый в углу справа от стола, а габаритами похожий на сдвоенный холодильник. От терминала туда тянулись толстые кабели.
— Впечатляет, — сказал я. — Ты это сам собрал?
— Терминал пришлось покупать, там сложная электроника.
— Я даже не знал, что в продаже такое есть.
— Пока только пробные партии, очень дорого. Основная машина — проще в техническом отношении, компоненты дешевле. Вот её уже собрал сам. Теперь погоди, там надо заменить кое-что. Я быстро.
Он снял боковую крышку со шкафа и, вооружившись миниатюрной отвёрткой, вытащил изнутри какую-то большую деталь, а на её место вставил другую, купленную только что в магазине.
Затем он сел к терминалу, надавил кнопку рядом с экраном, и тот слабо замерцал. Открылся список каких-то названий в столбик. Джеф выбрал одно из них, используя клавишу со стрелкой, и нажал «enter».
Встав, он сделал приглашающий жест. Я занял его место и обратил внимание, что стена позади компьютера обшита стеклом, только не обычным, а тёмным, матовым. Зачем это сделано, я не понял, но не стал ломать себе голову.
Шкаф справа от меня загудел негромко, и Джеф сказал:
— Приготовься.
— К чему?
— Увидишь.
В следующий миг произошло нечто поразительное.
Глава 3
Тёмное стекло, закрывшее стену, стало прозрачным.
А вслед за ним протаяла и стена, на месте которой появилась трёхмерная цветная картинка, предельно реалистичная. Я будто оказался перед киноэкраном, где «глубина кадра» была уже не метафорой из лексикона критиков, а физическим свойством.
В кадр попала терраса, выстланная гладкими плитами. Она пустовала. Метрах в пятнадцати от меня виднелась изящная балюстрада, а за ней открывался летний пейзаж. Зелёная долина раскинулась под белыми облаками, сверкала лента реки. Левее был горный склон, на котором расположился замок.