1 Большая Стена
Костлявые пыльные пальцы, обрамленные радужками грязи под ногтями, накрыли такой же искореженный временем, как и они сами, лист бумаги, когда-то прибитый к стене кнопками. Единственная оставшаяся кнопка потемнела, покрывшись ржавчиной на острие, но все еще удерживала доверенное ей послание.
- А ты молодец! - указательный палец одобрительно постучал по кнопке, пока вторая рука трепетно разглаживала потертый лист.
- Что это? - поинтересовался детский голос.
- Прошлое, - выдохнул мужчина, бережно вытаскивая кнопку и обхватывая лист руками.
-Твоё? - все тот же голос звучал теперь совсем близко.
- Наше.
Невысокий худощавый мужчина в пыльной комбинезоне опустился на колено, одной рукой обхватывая подбежавшего к нему мальчишку и подхватывая его на руки. Детский смех заполнил пустое помещение, когда бывшее зданием небольшой заправки. Он был одним из тех, кто еще помнил рассказы родителей о жизни ДО. До появления листовок и Большой Стены.
- Хочешь посмотреть?
Мужчина опустился на один из составленных у стены ящиков, усаживая мальчика на колени и позволяя ему завороженно рассматривать непонятные для него закорючки.
- Это буквы, - прошептал он ему на ухо так тихо, будто раскрывал важную тайну.
- Буквы? - мальчик удивленно уставился на отца, а затем вновь посмотрел на лист в его руках. - И ты можешь сказать, что это значит?
Мужчина кивнул, тут же хмыкая на восхищенный возглас сына. Казаться в его глазах героем так легко.
- А меня научишь?
- Когда-нибудь, - он ласково потрепал волосы сына.
«Когда-нибудь», проносится в голове, тут же подкидывая вспоминание о припрятанном под сиденьем их старенького седана планшете.
Сейчас он и не вспомнит, зачем мать заставляла его учить алфавит, вновь и вновь черкая грифелем на клочках бумаге, на стенах или просто расписывая слова рыхлыми бороздками на земле. Не вспомнит, что отвечала она ему, когда он утверждал, что голос и наличие пальцев, которыми можно коснуться экрана, заменили глупую необходимость забивать ерундой свою голову. Он спорил с ней до хрипоты, а затем сам брался за грифель. С тех пор прошло довольно много времени, но ощущение тонкого хрупкого стержня в руке все ещё хранилось в памяти.
- И что это значит? - голос сына вырвал его из раздумий.
- Ничего важного, просто пожелание счастливого пути, - соврал он, опуская сына на ноги. - Пойдем.
- Хорошо, - разочаровано протянул мальчик, сбрасывая на пыльный пол оставленный отцом на ящике лист бумаги.
Уже в машине, сидя на скрипящем сидении, крепко обхватив руль руками, и, наблюдая, как его сын раскладывает на приборной доске несколько своих стареньких игрушек, его мысли возвращаются туда, в старое здание заправки, где на испещренном трещинами полу, подрагивает на сквозняке листовка:
«Имплантаты!
Останови жестокость! Очисти разум от грязи! Подари себе будущее!
Сделаем Новый Мир идеальным!»
Мужчина нахмурился, сжимая челюсти до скрежета зубов и бросая тяжелый нечитаемый взгляд на играющего на сиденье сына. Мальчик что-то шептал, хватая руками то одну, то другую игрушку, совершенно погрузившись в свой уютный мирок фантазий и не замечая взгляд отца.
- Ты будешь жить за чертовой Стеной! - костяшки пальцев на руле побелели.
- Будешь! - хрипло выдавил он.
2 Эдгар
Солнце слепило. Его яркие лучи беспечно отскакивали от зеркальных стен зданий, вгрызаясь в асфальт и плавя его под ногами. Эдгар готов был поклясться, что чувствовал, как подошва его сандалий вязко цеплялась за тротуарную плитку.
- Ты уверен, что нам именно сюда? - Недовольно пробурчал он, вытирая неприятно вспотевшие ладони о плотную ткань джинс. - Если бы не ты, валялся бы весь день под кондиционером, билеты учил, а не тащился с тобой куда попало. С чего ты вообще взял, что тебя не обманули?
Он обвел взглядом нагромождение высоток, чувствуя себя неуютно маленьким по сравнению со стеклянно - бетонными гигантами.
- Хватит ныть! - его друг, совершенно беззаботно шагавший в шортах и белой футболке, толкнул Эдгара в плечо. - Знаю я твои билеты. Опять в приставку рубился бы. Как ты вообще играешь с этим?
Он постучал по голове, напоминая об имплантате.
- С этой штукой особо не пошалишь ведь, - прозвучало немного обиженно, но ведь они и не знали толком, что значит видеть мир без них. Что значит «пошалить» они тоже особо не понимали, но было в этом что-то особенное, этим можно было подколоть друг друга, особо не задумываясь над смыслом.
- Опять наслушался рассказов Брэдли? Да врёт он все!
- Думаешь, за Большой Стеной ничего нет?