- Да не нужна им свобода. Как ты не можешь понять. Они желают, чтобы стены материальных ценностей были повыше и всё. Они ведь добровольные узники, - грустно заключил первый.
- Даже если так. В чём же они виноваты? Они не должны оправдывать твои ожидания и если они желают быть узниками пусть будут.
- И кстати нужно отдать им должное лишь за то, что мы едим их продукты, которые они любезно нам предоставляют.
- Вот именно, - успел согласиться с ним второй, прежде чем их разговор прервался.
Они увидели знакомых за соседним столиком, и пересели к ним, а вскоре и вовсе вышли из кафе. Герман же быстро допил бокал вина и с решительным видом последовал за ними, но возле выхода неожиданно споткнулся об контейнер с мусором и упал. Среди разбросанного мусора он случайно обнаружил конверт, возможно оставленный голосами за перегородкой, на котором был не твёрдой рукой написан адрес отправителя: «Ферма №6» улица Риназ Стрит дом№2. Он спешно сунул его себе во внутренний карман, оглянулся по сторонам, словно пытался украсть, и отключился. Очнулся он уже утром у себя дома с жуткой головной болью. Как он добрался до дома, он естественно не помнил. Стаскивая с себя пиджак, он заметил как конверт выпал на кровать и только сейчас он с болью вспомнил о событиях вчерашнего вечера: о разговоре незнакомцев в баре, о разрыве с Ирэн, о патруле, который к его разочарованию не поджидал его дома. Она, по-видимому, решила ничего не предпринимать, оставив его признание при себе. А почему к разочарованию спросите вы?
Всё предельно просто. Нужно отметить, что вчера вечером как, впрочем, и сегодня утром Герман оказался в крайне безвыходном положении. В тупике, одним словом. Он оказался там не только из-за разрыва с Ирэн, а скорее из-за того, что совершенно не знал каким образом ему действовать дальше в вопросе просвещения дроблов. В случае если бы его забрал патруль: он смог бы снять с себя всякую ответственность за дальнейшие попытки что-либо предпринимать дальше. Ответственность, которую впрочем, сам же на себя и возложил. Но нет! Он на свободе! А значит нужно снова начинать всё сначала. И обычный сбой вряд ли теперь сможет помочь. Всё дело было в том, что этот сбой он скрупулёзно организовывал на протяжении пяти месяцев, а Ирэн удалось обнаружить его всего-то за два часа. А на то, чтобы его предотвратить, ей понадобилось всего лишь пара минут. Теперь необходимо было подойти к проблеме системно, а начинать нужно было, по всей видимости, с изучения дроблов. Возможно, что поэтому он и подобрал тот злосчастный конверт вчера.
Конверт был уже распечатан и внутри он обнаружил длинное письмо с приглашением приехать. Вчерашняя катастрофа обернулась сейчас для него пока ещё призрачным шансом, но на который он всё же возлагал уже определённые надежды. Теперь было необходимо заполучить разрешение на выезд, и он намеревался это сделать в самом скором времени. Это была обязательная процедура, которую невозможно было игнорировать или обойти. Вложив письмо снова в конверт, и бросив его на тумбочку около кровати, он двинулся в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок перед работой. День прошёл ужасно. Мало того что клетки его мозга протыкали иголками вчерашние бокалы вина, так ещё он всячески пытался избегать взгляда Ирэн. После пары часов такой работы, он подал прошение на выезд, забрал всю работу домой и удалился под предлогом болезни.
Вскоре разрешение было получено, и он благополучно отправился знакомиться с «родственниками». Приняли его там как нельзя лучше. И племянница хоть поначалу и была настроена немного враждебно, но буквально уже через пару часов настолько переменила своё отношение, что не хотела даже отпускать его обратно в большой город. Только с ним она могла часами напролёт разговаривать, не смущаясь и не таясь. Сестра оказалась довольно приятной молодой женщиной, не растратившей ещё свою красоту на работе в пекарне. Она была чрезвычайно рада его приезду, и Герман стал для неё словно родным братом, а она для него - сестрой. Поначалу он хотел поделиться своими знаниями с ней, но через некоторое время изменил своё решение. Герман настолько привязался к ним, что совершенно позабыл о своём первоначальном плане. Вместо их семьи он переключился на остальных жителей этого городка, которым пытался осторожно объяснить и описать всё их положение. Он заговаривал со всеми кого случайно встречал на улице. И надо сказать бы в его защиту, что ему всё же удавалось объяснить это каждому из них, по отдельности. Но затем они возвращались в семьи и через некоторое время все его доводы стирались как нечто бесполезное и даже вредное в повседневной жизни. Так что в чрезвычайно скором времени за ним твёрдо закрепилось звание чудака, завидев которого жители старались скорее перейти на другую сторону улицы, лишь бы не слушать более его странных речей. Завидев всё это, Герман понял, что необходимо использовать совершенно другой подход. А поскольку размышлений по поводу другого подхода у него пока не возникало, то он оставил на время все свои попытки достучаться до них как, впрочем, и надежду на их изменение.