На крыльце — пусто. Под ногами — прогнившие доски. Сбоку — рухнувшая изгородь. В нескольких метрах валялась разбитая корыта.
— Алло?! Есть кто?! — окликнул он.
Тишина. Даже птиц не было слышно.
Он прошел по деревенской улице. Несколько телег, перевёрнутых, одна с колесом, увязшим в грязи. Вдалеке — разрушенная церковь, крест наполовину сломан, колокольня с пробитым сводом.
Алексей дошёл до центра деревни. Здесь он увидел главное: следы гусениц, ещё не залитые дождём. Мокрая земля вмята, по краям — отпечатки сапог. .
Тогда же он услышал:
Плиииинк!
Отчётливый металлический лязг где-то впереди. Он присел. Посмотрел между заборами.
Колонна.
Грузовики. Танкетка. Тяжелой солдатской поступью идут солдаты. Шинели. Каски. Один нес MG-34, другой держал в руках "панцерфауст".
Алексей побледнел. Это был не сон. Не игра сознания. Он знал эти модели, изучал на полигоне в Кубинке, видел архивные кадры. Это была немецкая армия… и она была в действии.
Он инстинктивно отступил. Спрятался за покосившийся сарай. Сердце колотилось.
“Я в прошлом. Это невозможно. Но это так.”
Он снова выглянул. Немцы проходили деревню — методично, аккуратно. Один остановился у колодца, другой ковырнул штыком землю. Похоже, что патруль. Значит, линия фронта — рядом.
БУХ!
Раздался далекий артиллерийский выстрел. За ним — другой. Земля еле ощутимо дрожала. Где-то в километрах пяти, не больше.
Алексей инстинктивно прижался к стене.
Он понял, что находиться здесь одному — сродни самоубийству. Нужно найти своих.
Но как? Он понятия не имел, где находится. Карты нет. Коммуникаций — никаких. Одежда на нём — городская: куртка softshell, штаны с мембранной пропиткой, кроссовки. Вещи, которые могут вызвать слишком много вопросов.
Он вернулся в избу. В углу нашел сундук. Распахнул — там были вещи. Потрепанная гимнастёрка, брюки, ремень, сапоги. Выбора не было. Он надел всё — и почувствовал, как в спина начинает согреваться. Настоящее, плотное. Будто стал кем-то другим.
Свою куртку инженер свернул аккуратно и спрятал под доски. Туда же — кроссовки. На память. Или… если вдруг удастся вернуться.
Из одежды остались только футболка под гимнастёркой да нижнее белье.
Внутри всё дрожало. Алексей чувствовал — ещё немного, и он сорвётся. Но откуда-то изнутри, из того места, где инженеры держат расчёт, осталась ясная мысль:
Выживи. Потом разберёшься.
Он вышел. Направился в сторону, откуда слышались выстрелы — к линии фронта.
Вокруг — настоящая, грязная, пахнущая смертью деревня. Не та, что в книгах или фильмах. Настоящая.
Алексей шел по колено в грязи. Крысы шныряли между развалинами. Крыши домов были пробиты, будто над ними пронёсся ураган. В стороне виднелись фигуры — люди, мертвые, закоченевшие.
Громов отвернулся. К этому нельзя привыкнуть. Но нужно смотреть.
Потому что он знал: теперь он — на войне.
Глава II. "Из лаборатории — в окопы"
Лес начинался сразу за последними покосившимися избами. Сначала — чахлые берёзы и кустарник, затем — настоящая чаща, густая, мрачная, насквозь пропитанная влагой. Алексей пробирался сквозь нее медленно, оступаясь на корнях и скрытых в траве ямах. Земля под ногами была мягкой, торфяной, и каждый шаг давался с трудом.
Прошло несколько часов, с тех пор как он покинул разрушенную деревню. Ни карты, ни компаса — только ориентир на звук разрывов, доносившихся с востока. Он не знал точно, где проходит фронт, но чувствовал: надо идти туда. Только там шанс встретить своих.
Около полудня лес начал редеть. Алексей остановился у небольшой поляны и присел на обломок дерева. Из вещмешка, найденного в избе, он достал сухари и флягу. Вода была мутная и с мелким песком, но пить хотелось нестерпимо. Он едва сделал пару глотков, как из глубины леса донесся глухой гул мотора.
Он замер. Прислушался. Да — явно техника. Причём не гусеничная, а скорее всего, колёсная — звук ровный, мягкий. Легковой автомобиль или бронетранспортёр.
Инженер быстро скатился с бревна и припал к земле. Слева — кустарник, он юркнул в него, прижался к холодной земле.
Минуту спустя из-за деревьев выехал немецкий мотоцикл с коляской. За ним — ещё один. Водитель в серо-зелёной форме, в коляске — солдат с пулемётом. Они о чём-то перекрикивались, смеялись, гоготали.
Алексей затаил дыхание. В голове крутилась одна мысль: увидят — убьют, как пить дать.