Я вдруг ощутила какую-то непонятную
отстраненность, как будто наблюдала
за всем происходящим откуда-то извне
моего тела. Я чувствовала, как невесть
почему ослабли и подкосились колени,
как отчаянно заколотилось сердце;
глаза заволокло малиновой пеленой.
Все было как во сне. Как в чудовищно
отчетливом предсмертном кошмаре.
Во рту у меня появился настолько
убедительный металлический привкус,
что я потрогала губы, ожидая ощутить
под пальцами кровь. Однако крови
не было. И боли тоже. Только полное
отсутствие всяких чувств.
— Там, в лесу, девушка, — сказал
охотник в рацию, как будто не замечал,
что часть меня умирает.
Мой волк. Мой волк. Я не могла думать
ни о чем, кроме его глаз.
— Эй, барышня! — Голос был более
молодой, и рука, сжавшая мое плечо,
была твердой. — Вы что, с ума сошли?
строго продолжал Кениг. — Тут
стреляют!
Прежде чем я успела что-либо ответить,
Кениг напустился на охотника.
— Я слышал выстрелы. И уверен, что и
в Мерси-Фоллз все тоже их слышали.
Одно дело устроить нес это, — он
кивнул на ружье в руках у охотника,
— И совсем другое — выставлять это
напоказ.
Я попыталась вывернуться из пальцев
Кенига, он автоматически усилил
хватку, но отпустил меня, когда осознал,
что делает.
- Я видел тебя в школе. Как тебя зовут?
– Грейс Брисбен.
Охотник нахмурился, припоминая
что-то.
— Дочка Льюиса Брисбена?
Кениг покосился на него.
— Брисбены живут тут неподалеку. У
опушки леса.
Охотник махнул в направлении нашего
дома. За черной массой деревьев его
было не различить.
Кениг немедленно ухватился за эту
информацию.
— Я провожу тебя домой, а потом
вернусь и выясню, что с твоей подругой.
Ральф, передайте им, чтобы прекратили
отстреливать этих тварей.
- Мне не нужен провожатый,
заявила я, но Кениг все равно зашагал
рядом со мной, оставив Ральфа
разговаривать по рации.
Как только зашло солнце, резко
похолодало, и щеки у меня начало
пощипывать. Я чувствовала себя
заледеневшей не только снаружи, но
и изнутри. Перед глазами до сих пор
стояла красная пелена, в ушах звенели
выстрелы.
Я всей кожей чувствовала, что мой волк
был там.
На опушке леса я остановилась и
посмотрела на темную террасу. Весь
дом казался мрачным, необитаемым, и
Кениг неуверенно предложил:
- Может, тебя нужно...
- Я доберусь сама. Спасибо.
Он переминался с ноги на ногу, пока
я не очутилась во дворе, а потом я
услышала, как он бросился обратно в
лес. Я долго стояла в тихих сумерках,
прислушиваясь к далеким голосам в
лесу и шороху сухой листвы на ветру.
Стояла я так, пока до меня вдруг не
начало доходить, что тишина на самом
деле не тишина, и я начала различать
множество звуков. Я слышала, как
крадутся в лесу звери и хрусткая
палая листва переворачивается под их
лапами. Слышала, как вдалеке на шоссе
ревут грузовики.
И как кто-то часто и прерывисто дышит.
Я замерла. И перестала дышать сама.
Но судорожные вздохи не
прекратились.
Я двинулась на этот звук, осторожно
поднялась на крыльцо, болезненно
морщась про себя, когда под моей
тяжестью скрипела очередная
ступенька.
Глава 14
/Грейс
Я почуяла его еще до того, как увидела,
и сердце у меня оглушительно
заколотилось. Мой волк. Тут сработал
детектор движения, и террасу залил
желтый электрический свет. Он
действительно оказался там: не
то полусидел, не то полулежал у
стеклянной задней двери.
Я нерешительно приблизилась; у меня
болезненно перехватило горло. На нем
не было его роскошной шкуры, и он
был обнажен, но я поняла, что это МОЙ
волк, еще до того, как он открыл глаза.
Эти желтые глаза, такие знакомые,
распахнулись при звуке моих шагов,
однако он не сдвинулся с места. Всю его
шею от уха до отчаянно человеческих
плеч покрывало что-то красное
жестокая боевая раскраска.
Не знаю, как я поняла, что это он, но
у меня не возникло ни минутного
сомнения.
Оборотней не существует.
Хотя я и сказала Оливии, что видела
Джека, на самом деле я в это не верила.
Не верила до конца.
Порыв ветра донес до меня знакомый
запах, и я опустилась на землю.
Это была кровь. Я попусту тратила
драгоценное время.