- Она была кошачья. Кровь. Я поймал
кота.
Грейс перевела дух.
— Ты не расстроилась, что это был кот?
спросил я.
- Тебе же нужно было что-то есть. Если
это был не Джек, мне все равно, кто это,
хоть валлаби, — пожала плечами она.
Однако я видел, что Джек по-прежнему
занимает ее мысли. Я попытался
извлечь из памяти те крохи, которые
были мне известны о нападении; мне
ужасно не хотелось, чтобы она плохо
думала о моей стае.
- Вообще-то он сам их спровоцировал,
сказал я.
- Что-что он сделал? Ты же сказал, что
тебя там не было!
Я покачал головой и попытался
объяснить ей.
- Мы не можем... когда мы волки...
когда мы общаемся, это обмен
образами. Ничего сложного. И только
на небольших расстояниях. Но если мы
находимся неподалеку друг от друга,
то можем передать другому волку
какой-то образ. В общем, те волки,
которые напали на Джека, показали
мне, как это было.
- Вы умеете читать мысли друг друга?
с недоверием в голосе переспросила
Грейс.
Я решительно покачал головой.
Глава 21 (2)
- Нет. Я... это трудно объяснить, когда
я челове... когда я — это я. В общем,
когда мы превращаемся в волков, наше
сознание тоже изменяется. У нас нет
абстрактных понятий. Речь не идет о
вещах вроде времени, имен и сложных
чувств. Это все исключительно
для охоты или для того, чтобы
предупреждать друг друга об опасности.
- И что ты видел про Джека?
Я опустил глаза. Это было очень
странное ощущение — пытаться
воскресить волчьи воспоминания В
человеческом рассудке. Я принялся
перебирать смутные образы,
сохранившиеся в моей памяти, и лишь
сейчас до меня дошло, что красные
кляксы на волчьих шкурах были
пулевыми ранами, а пятна у них на
мордах-кровью Джека.
- Некоторые волки передали мне
картины, как он их ранит. Из...
из ружья? Видимо, у него было
пневматическое ружье. Он был
в красной рубахе. Волки плохо
распознают цвета, но красный мы
различаем.
- Но зачем ему это понадобилось?
Я покачал головой.
- Не знаю. Подобные вещи мы не
обсуждаем.
Грейс молчала; наверно, все еще думала
про Джека. Мы сидели в напряженной
тишине, пока я не начал беспокоиться,
не расстроилась ли она. И тут она
произнесла:
- Значит, получить подарки на
Рождество тебе не удается.
Я смотрел на нее, не зная, что ответить.
Рождество существовало где-то в другой
жизни — в той, которая была у меня до
волков.
Грейс уткнулась взглядом в руль.
- Просто я подумала, что на лето ты
все время куда-то исчезал, и я всегда
любила Рождество, потому что знала,
что ты точно объявишься. В лесу. B
Волчьем обличье. Наверное, это потому,
что зимой холодно. Но это значит, что
ты никогда не получаешь подарков на
Рождество.
Я покачал головой. Я превращался в
волка еще даже до того, как магазины
начинали украшать к праздникам.
Грейс нахмурилась.
-Ты думаешь обо мне, когда
превращаешься и волка?
Когда я превращался в волка, то
становился воспоминанием о человеке,
способным лишь тщетно цепляться за
обрывки бессмысленных слов. Мне не
хотелось говорить ей правду о том, что я
не мог даже удержать в памяти ее имя.
- Я думаю о том, как ты пахнешь,-
сказал я то, что было правдой.
Я протянул руку и поднес к носу
несколько прядей ее волос. Запах ее
шампуня напомнил мне о том, как
пахнет ее кожа. Я сглотнул и отпустил
ее волосы.
Грейс проследила взглядом за моей
рукой и тоже сглотнула. Сам собой
напрашивающийся вопрос - когда я
снова превращусь в волка висел в
воздухе между нами, но ни она, ни я
не произнесли его вслух. Я пока не был
готов говорить об этом. При мысли о
том, что я лишусь всего этого, у меня
щемило сердце.
— Понятно, — произнесла она наконец
и положила руку на руль. — А ты
умеешь водить машину?
Я достал из кармана джинсов бумажник
и протянул ей.
- Власти штата Миннесота считают,
что да.
Она вытащила мое водительское
удостоверение, полюбовались им
с расстояния вытянутой руки и
прочитала вслух:
- Сэмюэль Рот. Надо же, они даже
действующие, — добавила она с
каким-то изумлением в голосе, глядя
на права. — Видимо, ты все-таки
настоящий.
-Ты до сих пор в этом сомневаешься?
рассмеялся я.