— Друг… — озадаченно произнес хозяин.
— Вот! Хорошо, что ты это уяснил! А вот теперь скажи: ты мне друг?
— Ну, друг…
Тут Павел повернул голову и посмотрел на Сергея своим колючим взглядом:
— Так, «ну»? Или – друг?
— Друг, конечно! — бодро ответил Сергей. — Ты же мне жизнь спас!
— Вооооот! — снова протянул Павел. — Хорошо, что помнишь об этом… Я, собственно, что хотел… Поживу я у вас немного. Деревня мне ваша нравится. Хочу здесь на работу устроиться. Ты же мне не откажешь?
— Ну, поживи, конечно… — в недоумении от такого поворота произнес Сергей.
Алена поначалу потеряла дар речи от такой наглости, но взяв себя в руки, тихо предложила:
— Может, тебе пока лучше в гостинице пожить? Там не дорого…
— Вооооот! — снова протянул Павел. — Так и знал! Оказывается, тобой управляет баба! А еще – «десантура»! Так не делается! А еще друг!
После этих слов Павел встал, надел свою черную стеганную куртку и вышел за дверь в сгустившиеся сумерки.
— Куда он пошел? — озадаченно спросила Аленка. — Ночь же на дворе…
— Вот, кто тебя просил?.. Вот, что ты влезла?.. — срываясь на крик засипел Сергей. — Это же не по-братски! Что, тебе угла жалко?
— Нет, не жалко…
Аленка впервые видела мужа в таком гневе и смотрела на него своими округлившимися от удивления изумрудными глазами.
Сергей накинул куртку и выскочил во двор, но через несколько секунд вернулся с Павлом, который, как оказалось, не успел выйти из двора, потому что решил выкурить сигарету «на дорожку».
С порога Павел заявил:
— Я, конечно, готов вас простить, если извинитесь…
Аленка молча ушла в кухню.
— Что за вопрос, друг? Конечно же, мы извиняемся! Правда, Алена? — радостно защебетал Сергей и, недожавшись ответа от жены, продолжил: — Проходи, Паша! Будь как дома!
Павел по-хозяйски, не разуваясь, зашел в гостиную и, кинув на диван старенько пятнистый рюкзак, громко, чтобы было слышно Алене, проговорил:
— И еще: жизнь меня помотала по разным, так сказать, «горячим точкам». Хочу, чтобы вы знали: меня разыскивают в разных странах. Поэтому, прошу не называть меня Павлом. Для всех я – Андрей Нимеин. Запомнили?
Сергей застыл от неожиданности и смог только выдавить:
— А как же?..
— С документами все в порядке. Ты это хотел спросить?
— Ага…
— Родное государство не бросает своих героев! Но, это тайна! Вы же понимаете?
И Павел раскрыл перед лицом хозяина дома новенький паспорт с двуглавым орлом на корочке.
— Да, да, да… — словно завороженный забубнил Сергей, а потом, как будто выйдя из оцепления, крикнул:
— Алена, ты слышала?
— Да, слышала. — спокойно ответила женщина из кухни.
— Здесь вопрос государственный! — многозначительно добавил Сергей.
— Ой, да ладно! Сказала же: слышала…
Так они стали жить втроем.
Павла-Андрея поселили в гостиной, которая была проходной комнатой между прихожей и спальней, что создавало определенные неудобства, особенно Алене, которая теперь вынуждена была проводить время либо на кухне, либо в маленькой комнате.
Молодая женщина стала готовить еду на троих, стирать и гладить не только вещи супруга, но и гостя.
Но, как говориться, в тесноте, да не в обиде.
Гость, как правило, уходил утром, говоря, что ищет работу. Предложение Сергея устроить его в акционерное общество водителем он сразу же отверг, заявив, что не хочет «горбатиться на хозяина». Справедливости ради надо сказать, что Павел пару раз отдавал Алене деньги на продукты, поясняя, что заработал их «на калыме».
Хозяйке, конечно же, проживание у нее в доме постороннего человека не нравилось, но она предпочитала молчать, чтобы не раздражать мужа. Тем более Павел слишком им не докучал, даже стал выходить курить во двор, несмотря на установившуюся по утрам и вечерам морозную погоду. А иной раз он дарил Алене кое-какие безделушки, утверждая, что это плата за ее доброе отношение и проживание. Гость старался быть с ней доброжелательным и упредительным. Собственно, оснований злиться на него не было. Вскоре женщина привыкла к тому, что в доме находится еще кто-то, стала относиться к гостю, как к временной неизбежности, хотя какое-то чувство опасности ее не покидало.