Не знаю почему, но в памяти вдруг вспыхнула картина летящего в Максима кинжала и слова Айзека: «Пётр – слон… сила есть – ума положить забыли». А Макс увернулся только из-за своей сверхреакции. Тогда… а почему его всё равно оцарапало? Я нахмурилась, задумавшись, а потом заметила, что бессознательно провожу рукой по рукояти метательного кинжала. А что, если?.. Я оглянулась. Одна из мишеней тоже хорошо освещалась имеющимся скудным источником света. Но мне хватало.
Не знаю, откуда в голову закралась эта идея, но что я теряла? Меня ведь всё равно никто не видит.
Я стала в стойку метателя кинжалов, как я её себе представляла (получилось что-то типа метателя гранаты на уроке физкультуры), замахнулась, отведя руку, ииииии… внимательно проследила за полётом кинжала по траектории с отклонением в примерно 45 градусов от мишени, который закончился на полпути до неё же.
Эх… видимо, меткость в стартовый пакет «Феникс для начинающих» не входила. Ну, значит, будем работать. Я упрямо закусила нижнюю губу и снова встала в стойку…
Не знаю, сколько времени прошло, когда я услышала гул нескольких голосов. Обернулась, и увидела входящую в помещение компанию. Сердце ушло в пятки. Это был Пётр. С ним – мужчина и два мальчишки – один постарше, подросток, довольно высокий, но с немного женственной фигурой, второй – лет 9, темненький, как галчонок, и такой же вертлявый. Они несли спортивные сумки и какие-то палки.
Заметив меня, компания замолкла по началу и сбавила шаг, но потом разговор возобновился, и они, щёлкнув выключателями, прошли на другую часть арены.
Я отвернулась к своей мишени и продолжила промазывать, как и в самом начале. Позорно дезертировать я не собиралась. Я конечно, дохлая, мелкая и трусиха, но не настолько же. Но и терпеть жжение в затылке, который, судя по всему, сверлил взгляд Петра или его спутников, я смогла недолго.
Вдох-выдох. Есть плюсы в маме с характером, какой была и моя до появления отчима. Ты учишься идти на примирение первым, потому что от неё этого не дождёшься, а это нужно для твоего же собственного спокойствия. Поэтому просто выдыхаешь и идёшь налаживать контакт первой. Даже если виновата немного не ты. Или вообще не ты. Тут не важно. Просто берёшь и идёшь.
Я выдохнула сквозь стиснутые зубы, откладывая кинжал. Мне в этом Лагере сидеть непонятно сколько. Чем меньше у меня врагов, тем лучше. С другой стороны, если они расценят мой поступок как проявление бесхребетности? А, собственно, чего особого они ждут от такой серой мышки, как я? Скорее всего, забудут, как только отвернутся. Ну вот и порешили.
Я быстро, не давая себе передумать, направилась к компании, внезапно замолкнувшей и повернувшей на меня головы.
За пару шагов до них я замедлилась, внутренне сжалась, и, мысленно обругав себя за такую самодеятельность, посмотрела на Петра. Вблизи и при более ярком свете он оказался гораздо старше, чем я думала. Лет 40 навскидку, виски тронула седина, лицо прорезали уже морщины. Взгляд глубоко посаженных глаз цепкий, острый как бритва. Так, ладно, я же не помолчать сюда пришла.
- Я хотела извиниться за вчерашний инцидент, - голос, предательски тонкий, однако, не дрогнул. – Я не должна была так по-хамски с Вами разговаривать. И бурную реакцию Максима тоже простите, пожалуйста.
Брови Петра взлетели вверх, а выражение лица стало трудночитаемым даже для меня. Наверное, всё-таки посчитал тряпкой. Ну и фиг с ним!
- Эм… это всё, что я хотела сказать. Простите, что отвлекла, - я развернулась идти обратно к своей мишени, как мне в плечи ударило короткое хриплое:
- Стой.
Я замерла на секунду, а потом обернулась. Бить будут?
Пётр всё так же внимательно смотрел на меня, но его взгляд изменился. Если бы я была неисправимой оптимисткой, сказала бы, что потеплел.
- Я тоже должен извиниться за своё поведение. Так новеньких не встречают. Это не оправдание, но у меня было пару причин на срыв.
- Одна из которых – то, что он был в хлам пьян, - мягкий женский голос продолжил за Петра. Я, наверное, присела от неожиданности. Парнем постарше, пришедшим с мужчиной, оказалась… женщина. Примерно его возраста, подтянутая, с короткой мальчишеской стрижкой и лучащимися золотыми глазами.
- Знакомьтесь, моя супруга – Кира, - неожиданная улыбка тронула суровые черты лица Петра. – Вон тот мелкий хвостик – наш сын Саша.