1
Фома по прозвищу хромой взглянул на небо где висел жёлтый диск луны. Он чувствовал что его противник уходит от него всё дальше удаляясь на большое расстояние. Мужчина резко остановился ощущая как по телу проходит дрожь. Ему отлично были известны эти признаки. Дальше начнутся спазмы в области желудка. Голод, вот что это означало. Приближался голод который он к счастью мог контролировать. Он был благодарен тому человеку который придумал средство для заглушение его. Дрожащими пальцами Фома вынул из мешка пузырёк с зеленоватой жидкостью, и быстро выпил содержимое. По телу стало разливаться горячей волной спасение. Нет, не для него а для других. Это было лекарство в первую очередь для тех людей с которыми Фома общался. Мужчина не хотел быть таким как Стёпка который не контролирует свой голод. Поэтому после него оставалось множество жертв. Через мгновение путник почувствовал как стало гораздо легче. Желание насытиться отступило в сторону оставив лишь ноющую боль в ноге которая была с ним уже сотню лет. Это произошло во времена семилетней войны с Фридрихом. Тогда острие вражеского клинка перерубило ему сухожилие которое так и не срослось. Просто не успело. Он стал другим, и те раны что оставались до этого, так и остались напоминая о себе время от времени. Но зато другие ранения которые он получал уже после, заживали как на собаке. Сначала Фома был рад тем кем стал, но после осознал что нехочет так жить. Да, он бы мог создать семью с другими как он, но не хотел. Они не контролировали свой голод, и поэтому людская кровь лилась ручьями. Это претило Фоме, и поэтому он начал охоту на тех кто губил человеческие души. Охота продолжалась сотню лет пока он не повстречался со Степаном. Было сражение между ними, и Фома считал что убьёт это пораждение тьмы, но явно ему помог сам дьявол. Степашки удалось унести ноги с поле битвы, и теперь Фома по прозвищу хромой шёл по следу своего противника горя желанием уничтожить тварь на счету у которой не одна сотня жизней.
Он по удобнее взял заплечный мешок, и двинулся в ту сторону куда ушла его жертва.
Описываемый город располагался на полуострове прямо на берегу. Покойный нынче император Николай Павлович подписал указ о создание в этом месте портового городка на тех землях которые ещё при Екатерине принадлежали Туркам. Он так же освободил переселенцев от налогов аж на семь лет, так что потянулись в это место возы с нехитрым скарбом. Город рос и строился. Теперь на 1889 год в нём было целых двадцать улиц, три рыночных площади, порт, одна женская гимназия. По понедельникам и пятницам на главной рыночной площади шла торговля начиная от рыбы, и заканчивая швейными машинками. Возле лавки Немца Штайнера толпилась ребятня которая через ветрину наблюдала как более богатые жители города покупают сладости. Сам Штайнер насыпал конфетки в разноцветные кулёчки, мороженное в миски. Ребятня облизывалась при этом зрелище глядя как какой нибуть один из покупателей откусывает пряник, или вкушает мороженное политое шоколадом. Там же в данный момент находилась и Ксения. Именно так звали молодую девушку 16ти лет, которая жила за городом в богатом особняке. Она убрала кулёк с конфетами, и направилась из лавки, направляясь через рынок. Остановилась молодая особа лишь раз возле сапожника который торговал обувью. Девушку конечно не интересовали мужские сапоги которые стоили до шести рубчиков, она смотрела на женские полусапожки цена которых достигала четырёх рублей. Они действительно были великолепны из мягкой кожи, с мехом. Она вздохнула, и отошла от торговца который проводил девушку взглядом, а затем принялся зазывать покупателей зычным голосом. Ей отец обещал купить полусапожки ещё на осенней ярмарке, но пока не сдержал обещание. У него сейчас не очень хорошо идут дела с кирпичным заводом. Конкуренты из другого города снизили цены, и люди бросились с заказами к ним, хотя кирпич там был более низкого качества. Ксюша наконец покинула рыночную площадь, и остановилась возле возничих которые выстроились в очередь, а сами стоя в стороне что то обсуждая. Из близ стоявшей гостиницы послышались крики брани, затем что то разбилось. Туда поспешил городничий с недовольным лицом. Усы у него топорщились как у моржа, а лицо было красное от мороза. Ксюша глядя на сани размышляла о том, ехать ли домой или пока остатся в городе? С выбором помог ей Тимошка который подкрался к ней осторожно, и закрыл глаза Ксюши ладонями, — Что за детские игры? — поинтересовалась девушка.
Парень одногодка убрал ладони, и встал перед знакомой.
— Это что у тебя в кулёчке? — поинтересовался.
Тимофей, хотя и сам отлично знал.
Только конфетки могли быть в такой упаковке.
— Хочешь угощайся, — предложила Ксюша, так как она не была жадной, да и Тимоша был ей другом.
Они познакомились летом на берегу моря где собиралась ребятня. Там они плескались в тёплой воде, дурачились всячески. Стоит сказать что Ксюшу ребятня не приняла в свой круг из за того что она была из состоятельной семьи, а ребятня выходила из простого народа. У кого то отец был кожевником, у кого то кузнецом, и так далее. Но Тимофей был другим. Он сразу понравился Ксюши, и у них завязалась дружба. Понятное дело что родителям о такой дружбе не следовало знать.
— Завтра к вечеру мы идём на море. Оно замёрзло, и мы хотим покататься, — произнёс парень, беря из кулёчка конфету. — Пойдёшь с нами? — предложил он.
Девушка пожала плечами.
— Возможно, — неопределённо ответила она.
Ей конечно хотелось покататься на льду, но не надо было просто вот так соглашаться.
— Если ты зайдёшь за мной, — начала она и Тимофей согласно кивнул.
Он постучит в окно комнаты, и Ксюша выйдет к нему дабы папенька не знал. Все домашние будут думать что их дочь давно отдыхает, а она в этот момент будет кататься на льду.
Они договорились на завтрашний вечер, и девушка села в сани.
С наступлением темноты все обитатели дома после того как поужинали собрались возле камина. На улице завывал ветер поднимая снег. Вообще в этом году зима выдалась лютой. Ксюша уселась по ближе к очагу впитывая в себя тепло огня и читая какой-то памфлет. В этот момент слуга объявил о госте, и отец семейства поспешил встретить прибывшего. Ксюша отложила книгу, и стала ждать. Ей было интересно, кто мог прибыть в такое позднее время. Но через пару мгновений выяснилось. Это оказался родной брат её папеньки которого он не видел два десятка лет. Тот решил навестить брата так как по его словам слишком соскучился. Он совсем не был похож не на Ксюшиного отца, не на её деда. Высокий седоволосый с резкими даже грубыми чертами лица. Девушки он сразу не понравился. В нём было нечто не приятное что заставляло насторожиться. Он улыбался ей и её матери, но глаза оставались холодными льдинками. Вскоре оба брата покинули женскую половину отправившись в кабинет выпить и покурить трубку, а Ксюша направилась в свою комнату где ждала разобранная постель. Она залезла на кровать и укуталась тёплым одеялом почти до глаз. Девушка какое то время просто лежала и думала о завтрашнем вечере, а затем не заметила как уснула. Проснулась же от ощущения что кто то находится в её комнате совсем близко. Ксюша открыла глаза и увидела высокую человеческую фигуру которая стояла возле её постели. Это не был её отец.
— Но кто?
Да, это был её дядька.
— Что вы тут делаете? — спросила Ксюша слегка дрожащим голосом.
Степан Валентинович, а именно так звали этого человека не ответил. Она видела как слегка светятся глаза в темноте у мужчины. Он нагнулся и сунул руку под одеяло. Ладонь была необычайно холодная. Пальцы заскользили подобно червякам по ноге поднимаясь выше миновав живот, грудь и остановились на шеи. Ксюша лежала не шевелясь боясь от чего то этого человека.
— Ч чтто вы делаете? — запинаясь, наконец выдавила она.
— Тихо, — прошелестел голос.
Её дядька нагнулся ниже и дотронулся такими же холодными губами до её губ. Ксюша вжалась вся в подушку пытаясь таким образом отодвинутся от этого человека. Она не понимала, что ему надо. Тем временем губы дядьки скользнули по щеке, а затем и ниже пока не достигли шеи где билась артерия. Ксюша почувствовала острую боль, и хотела вскрикнуть, но задохнулась от нахлынувшей боли. Но вскоре пришло облегчение. Она почувствовала как зрение начинает затуманиватся а сознание куда то уплывать.