Мартен теперь не сомневался: он мутант. Монстр. Чудовище, появившееся благодаря чьим-то дьявольским расчётам с единственной целью — сражаться. Причём сражаться — зрелищно. Так, чтоб невидимым ему зрителям было интересно. Чтоб кровь хлестала из ран и лилась на Арену ручьями. Чтоб отрубленные или отрезанные конечности повисали на лоскутках кожи, а выпущенные кишки падали на песок…
Не сомневался он и в том, что за такие «шоу» его создатели и стражники наверняка получают неплохие деньги с этих самых, порочных и кровожадных, зрителей. И ещё проще было догадаться, что поскольку его постоянным соперником выступает вот именно — человек, только всё более здоровый, сильный, и отлично вооружённый, что именно этот самый человек рано или поздно и должен победить. Его.
И этого с нетерпением и злорадным предвкушением ждут и зрители — когда же произойдёт долгожданный реванш, и шустрая и коварная гнусная тварь, созданная, как он понимал теперь, на базе росомахи, окажется повержена!..
Поэтому Мартен подготовился.
И сейчас, услыхав, как у его двери остановились шлёпающие гусеницы, и прекратили разговор шёпотом чуть слышные голоса, сжался в комок, и замер.
Замок еле слышно щелкнул. Дверь открылась.
Мартен увидел — потому что звуков не было! — вспышки света за порогом его камеры. И понял, что уложенный им на лежак накрытый серым одеялом манекен из вынутой из матраца пенной набивки, вздрагивает: в него явно попадали какие-то несущие смерть предметы, убивающие дистанционно. Из неведомых глубин подсознания всплыло слово: пули!
Да, он теперь отлично понимал, что большинство понятий и слов, которыми он пользуется — не его! Они принадлежат тому человеку, память которого ему в голову вселили, впечатали искусственно. Потому что иначе пришлось бы, как это бывает с человеческими младенцами, долго и упорно обучать его. Всему на свете. И в первую очередь — речи. А уж потом — и приёмам борьбы. Разумеется, то, что он помнил про обучение из доставшегося ему человеческого разума, не особо располагало. К такому обучению.
И — тратить на это дело годы и даже десятилетия?!..
Нет, неизвестные твари-хозяева уж расстарались, чтоб сэкономить на его содержании в этот, самый непродуктивный, с их точки зрения, «период обучения»!
И вот он — готовый продукт. Гады всё сделали, чтоб он мог действовать — сразу.
Драться. Понимать слова людей-противников. Слушаться Стража-конвоира — даже без слов понимая, чего тот добивается, и куда его загоняет.
Хитро…опые твари всё сделали, чтоб сделать его не пушечным мясом, полуразумным идиотом, который станет вяло сопротивляться, не понимая даже, что его убивают, или трусом, не менее бессмысленно драпающим от человека, боясь вступить в бой, а вот именно — достойным. Бойцом.
И чтоб он знал и понимал, что и как происходит вокруг него.
Но понимал — ограниченно!
Потому что слишком уж умный и опытный боец его тюремщикам не нужен!
Потому что тогда он начинает биться за свою жизнь. И биться расчетливо и упорно. А вовсе не «зрелищно»!
Мартен заставил тело приготовиться: знал, что его тюремщики обязательно войдут внутрь камеры, чтоб убедиться, что он мёртв.
Они вошли.
Двое в чёрных бесформенных балахонах, с чёрными странными предметами в руках: оружие! Пора!
Мартен рывком выдернул когти рук и ног из металла простенка над дверью, где висел, сжавшись в компактный комок, и оттолкнулся мускулистыми ногами от этой самой стены. Убийцы обернулись, конечно, на шорох, но было поздно!
Куда им до его рефлексов и прыти! Потому что он — борется за свою жизнь, (Как, впрочем, и всегда!) а они — только исполняют порученную работу! Грязную, подлую, но — работу.
Первого бойца, повернувшего голову чуть раньше, Мартен ударил в лицо — скользящим ударом. Оба глаза оказались распороты, и единственное, что смог сделать его противник — заорать, и схватиться обеими руками за лицо, выпустив из рук оружие. Второго убийцу Мартен ударил когтями обеих ног: вонзил их с размаху прямо в шею успевшего вскинуть руки с оружием человека. Тот взвыл и отскочил, освободившись от когтей с помощью рук: отбросив оружие, обеими кистями выдернул ноги и когти Мартена из ран. Однако Мартен вовсе не собирался позволять держать себя за ноги: изогнувшись, и неуловимым движением оттолкнув тело от пола, он вонзил когти рук в глаза и этому!