Строго говоря, ни Кая, ни он сам не слишком хорошо представляли себе, что их ждет по прибытии в Красный город и с чего им начать, когда они там наконец окажутся. «Разберемся по ходу дела», – говорила Кая, когда он пытался расспрашивать или строить планы. Казалось, с тех пор, как они начали двигаться в сторону Красного города, Кая что-то для себя решила. Если она и волновалась, то никак этого не показывала.
Артем не разделял ее спокойствия, но сейчас это было необходимо – иначе ничего не получится. Он отошел достаточно далеко от лагеря. Поздние лучи с трудом проникали сюда сквозь кроны деревьев… А если кто-то из караванщиков окажется поблизости, от посторонних взглядов защитят густые заросли.
«Приди, – думал Артем, стараясь сосредоточиться на одном этом слове: – Приди. Приди. Приди».
– Приди, – шепнул он вслух, не сдержавшись, хотя уже знал по опыту почти месяца попыток, что это не поможет, – ну, давай. Приди!
Колючие кусты, цветущие крохотными алыми цветочками, слегка колыхнулись, и Артем вздрогнул от радостного предвкушения. «Приди, приди, приди», – пел его внутренний голос, торжествуя, и Артем почувствовал, как, щекоча шею, потекла вниз по спине капелька холодного пота. Ему очень хотелось отбросить слишком сильно отросшие темные волосы с лица, но он не осмелился – боялся сбить настрой. Строго говоря, в том, что волосы так отросли, он нашел свои плюсы – теперь не видно было ушей, всегда казавшихся Артему чересчур оттопыренными, и даже длинные ресницы и никак не желавшая выглядеть мужественно щетина будто перестали бросаться в глаза. Или ему так только казалось.
Кусты замерли, словно в нерешительности, и Артем тихонько чертыхнулся.
– Приди, – отчаянно повторил он, надеясь усилить мысленный призыв, – видишь, я больше не думаю обо всякой ерунде… Ой… Приди!
Кажется, его упорство заставило кусты смилостивиться – с негромким шуршанием они разошлись, как тяжелый занавес, и к клену, неспешно паря в прозрачном вечернем воздухе, приблизился Тень.
Еще несколько недель назад Артему казалось, что он никогда не привыкнет к тому, как выглядит Тень, – огромному черному телу, то ли чешуе, то ли перьям на нем, четырем когтистым конечностям… И особенно к тьме, клубившейся там, где должно было быть лицо – или морда, – прямо над зубастой пастью и тонкими змеиными ноздрями…
Когда Тень впервые явился ему, застав одного в лесу, Артем был абсолютно уверен, что жить ему осталось меньше минуты. Тогда он просто остолбенел и мысленно твердил: «Не трогай меня, пожалуйста, не трогай, не трогай…» А потом вдруг впервые почувствовал то, что потом стал называть «контактом». Его мысли и слова как будто текли, струились сквозь сознание Тени, который стал отвечать.
Тень не тронул его. Он продолжал пытаться говорить с Артемом. И являлся, иногда по зову, а иногда и по своей воле, когда Каи не было рядом. И постепенно любопытство взяло верх над страхом.
«Здравствуй», – сказал Артем мысленно, изо всех сил стараясь не дрожать и стоять прямо, глядя в темный, равнодушный туман над ноздрями Тени.
«Здравствуй», – раздался у него в голове голос Тени, пахнущий лесом и гнилью, сыростью и туманом. Артем давно перестал задаваться вопросом, как вообще голос в голове может чем-то пахнуть, – у него и так хватало загадок. Например, он до сих пор не знал, как объяснить, что Тень отвечал на его реплики с такими же точно интонациями, какими были его собственные, – как равнодушное, холодное эхо. Насколько развитым интеллектом он обладал на самом деле? Артему оставалось только гадать.
«Он. С ты».
Артему не нужно было переспрашивать, чтобы понять, о чем спрашивает Тень, – существовала лишь одна вещь на свете, которая могла волновать их обоих.
«Нет, – ответил он. – Он у Каи».
Тень неспешно перевернулся в воздухе – теперь он парил совсем близко к Артему вниз головой, и с его длинных клыков на укрытую сухими листьями землю стекала зеленоватая вязкая слюна. На этот раз Артем не услышал ни слова – он чувствовал только эмоцию Тени – продолжительную, ленивую… Непонимание.
«Кая, – повторил Артем медленно, мысленно растягивая обе гласные в ее коротком имени. – Она. Девушка. Она. Со мной. Кая».
Тень снова медленно повернулся в воздухе.
«Она, – повторил он, и на этот раз в его мысленном голосе было узнавание. – Она».