— Суздальский, ты сам себе противоречишь… — покачала головой Поля.
— Понятно. Не хочешь говорить об этом, давай поговорит о другом, — парень выгладил так, словно насилует себя. Похоже, не лжет, но… Что она могла сделать? Он ей открытым текстом говорит, что хочет, чтобы она была его любовницей, но разве так ее воспитали? Разве такого будущего она себе желала — быть игрушкой князя? — Как новый институт? Нравиться?
— Неплохо, — ответила девушка. — Иногда даже интересно.
— Без энтузиазма, — отметил Мир.
— Может потому, что моя жизнь усложнилась после встречи с тобой, — выпалила она, а потом готова была откусить себе язык. Нужно быстрее сменить тему: — Откуда ты знаешь, что я снова учусь?
— Я наследник, — просто ответил он. — Кстати, тебе лучше не видеться с Анчуткой. Он черт.
— Кто сказал? — подозрительно сощурилась Поля.
— Тебе показать его личное дело?
— Нет. Кто сказал, что я не могу дружить с чертом?
— Он сделает тебя темной ведьмой, — с нажимом ответил парень.
— А может, я этого хочу?
— Дашко…
— Что Дашко? — не сдержалась травница. — Беги к своей Даше, будущий князь, а нас, простых смертных, оставь в покое! Останови машину!
— Поля…
— Пожалуйста. Останови. Машину.
Мир подчинился, хотя по нему видно, каких усилий это ему стоило. Полина выскочила из авто навстречу пронизывающему ветру.
Что он себе думает? Что все девушки должны подчиняться, стоит поманить пальцем? Теперь он будет решать, с кем ей общаться, а с кем нет?!? Если минуту назад девушка не хотела иметь никаких дел с Лексом, то теперь ее намеренья поменялись на прямо противоположные. А почему бы и нет? Почему не темная сторона: сильные, красивые… Чего стоят одни черти, боготворящие хозяйку? Вон Лика спит и видит себя темной ведьмой!
Но в планы она не собиралась посвящать никого. Ни Мира, ни Лекса, ни Саныча. Решила твердо, что сначала хорошенько осмотрится, а потом выберет, под чьи знамена встать. Первое, для чего нужно встретиться с чертом. Поля потянулась за мобильным телефоном.
Не вериться, что еще десять лет назад ни у кого не было мобильных телефонов. В то счастливое время, когда свобода была особенно сладка, молодежь договаривалась встретиться у колонны рядом с Главпочтамтом. Возле "Бетмена". Кто сейчас вспомнит, что на месте теперешнего голубого глобуса стояла фигура Архангела Михаила с поднятым мечом. Еще со времен Киевской Руси глава войска небесного защищал Киев от врагов. А со временем даже сменил изображение лука на гербе. Было что-то невероятно романтичное в том, чтобы стать возле отметки расстояния до какого-то города и ждать в толпе.
Сейчас, в эру мобильной связи, люди предпочитали договариваться о встрече в кафе или возле остановки метро, избегая памятного места. Может, именно потому, что статую Архангела убрали с площади Независимости, мобильные телефоны столько хорошо прижились на родных просторах.
Лекс не был исключением. Он назначил встречу в самом популярном месте — возле главного выхода со станции метро Крещатик, выходившего на одноименную улицу. Зная любовь бывшего одногруппника к опозданиям, Поля вошла в большой круг зевак, наблюдавшим за уличным брейк дансем, как тут у нее чуть глаза на лоб не вылезли. Она узнала черта в одном из танцоров.
Никогда бы не подумала, что Лекс танцует уличные танцы! Но парень с легкостью показывал чудеса акробатики, как тут заметил ее. Он даже не улыбнулся публике и не кивнул друзья, а просто пошел к ней, подхватил за руку, не обращая внимание на разочарованное мычание толпы. Он не сразу вывел ее из толпы, как бы кружа и прячась средь прогрессивной молодежи. На все вопросы Лекс отвечал: "Так надо". Девушка пожала плечами и следовала за неугомонным парнем.
Когда они отошли на пару метров, он шикнул:
— Дашко, хватит сверлить меня взглядом!
Девушка не обратила внимание на его недовольство:
— Я тебя совсем не знаю…
— А чего же ты не знаешь? Что я с чертами тусуюсь? Никогда этого особо не скрывал. А вот как это бывает — другой вопрос.
— Хитро, — ответила Поля.
Лекс вдруг посерьезнел:
— Не думай, что я не рад нашей встречи, но все же хочу знать, к чему такая перемена?
— Из корысти, конечно, — улыбнулась Поля.
— Я слушаю.
— Лекс, где достать тирлич-траву и ведовский серп?
Парень аж отшатнулся на полшага.
— А ты не мелочишься, как я посмотрю!
— Зачем, если у меня в друзьях черт?
— Ты быстро учишься, — хмыкнул он.
— Детство кончилось.
Лекс коротко на нее взглянул, но сменил тему:
— Ладно, пошли поищем тирлич-траву. Может, удастся купить.
Его теплая ладонь обхватила успевшие замерзнуть тоненькие пальчики и потянула к подземному переходу, но Поля второй рукой схватила парня за рукав:
— Это, наверное, дорого, — смутилась она.
— Было бы дорого, если бы у тебя не было бы в друзьях черта, — подмигнул Лекс.
Они нырнули в подземный переход, чтобы выйти к улице Прорезной.
— Только не говори, что мы в дом 11-б идем! — засмеялась она. — Опять чертовы штучки!
— Почему? — удивился Лекс.
— Там же дом с самым маленьким лифтом. Знаешь, я тут обычно не гуляю. Да и на самом Крещатике редко бываю.
— Ага, — засмеялся парень. — Сюда добрый люд и пушками не загонишь. Крещатик не любят именно потому, что это бывший яр. Любимое место Полтергейста, конечно Главпочтамт. Тут геопагенная зона, как любят ее называть чудаки с проволоками в руках. Здесь действительно энергия выходит наружу, но не хорошая, а плохая. А мы ее, знаешь ли, очень любим. И, кстати, к лифту мы не пойдем. Насколько я знаю, там народец уже все запасы продал. Они тут самые шустрые. Но не жалко, мало ли что они тебе под видом тирлич-травы продадут.
— Да? А это, что от улицы зависит? — рассмеялась Поля.
— Конечно! Прорезная всегда была улицей мошенников и воров. Еще со времен городского вала, что стоял на этом месте! Такой себе "черный рынок" на Руси. Тут сейчас даже памятник вору стоит! Даже задумка хитрая — подсунешь зеркало под башмак — только фигу и увидишь, а колено перед Паниковским в поклоне согнешь.
— Жестоко, — согласилась Поля. — Но я никогда не думала, что он здесь не случайно.
— В Киеве ничего случайного не бывает. Город такой. Живой. А чтобы знать, что к чему нужно знать историю, особенно людей. Но и место здесь не стабильное — мало что, кроме святых храмов на этой земле долго удержаться может. Ладно, пошли быстрее.
Почти дойдя до Владимирской, они свернули в арку возле Лейпсига — проход оказался заколоченным досками, а в воздухе витал неприятный смрад. Полина впервые подумала о том, что у Лекса могут быть жуткие намеренья. Пытаясь унять нахлынувшую панику, она прошептала:
— Что…
— Тихо, — шепнул черт и громко постучал в неказистую железную дверь. Полина знала этот дом — один из красивейших в Киеве. Чего стоит один терракотовый цвет и скульптуры из белого мрамора! Угловое здание выходило фасадом как на Владимирскую, так и на Прорезную, кокетливо подмигивая Золотым Воротам, находившимся по другую сторону улицы.
А вот что находиться внутри — сказать затруднялась. Судя по шуму за дверью — скоро узнает.
Дверь открыло лохматое чудище, проревев:
— Ты рано!
— А я не на прием. Я к тебе.
— У… Давненько в гости не приходил просто так, жабье отродье! — захихикало нечто, а потом шумно втянуло воздух. Грязный нос высунулся из сальных волос, чтобы лучше разведать аромат:
— Гостинец! — послышался мерзкое рокотание, и Поля безошибочно определила, что монстр имел ввиду ее.
— Ты дом охраняй, а на чужое добро не зарься! — грубо оборвал его притязания Лекс. — Моя!
— Дразнишь старика! — разозлился сам сторож. — Чего явился?
— Тирлич-траву достать надо. Ведовскую.
— Так она у тебя еще и непригожая ведьма… — фыркнул незнакомец и блеснул глазами из-под лохмотья, и забурчал: — Ароматная… сладенькая… нежненькая…