Так что теперь Северус не курил. По крайней мере, табак.
Про себя он содрогнулся, представив, КАК отреагировал бы отец, если бы нашел не просто сигареты, а травку! Хорошо хоть, Сев хранил её в числе прочих ингредиентов для зелий — где-то между маринованными хищными слизнями и сушеными скарабеями. В колдовские «реагенты» сына Тобиас лазать откровенно побаивался, опасаясь по незнанию что-то взорвать.
К тому же, Снейп-младший поклялся самому себе, что больше не притронется к этой маггловской отраве кроме как в исследовательских целях!
Правда, при этом у него мелькнула мыслишка, что “исследовательские цели” можно трактовать очень и очень широко. В том числе и как “курнуть для вдохновения”. Но юный чародей лишь тряхнул головой и отбросил сомнения. Как бы там ни было — клялся-то он сам себе. Значит, и значения своей клятвы волен трактовать, как хочет.
Гараж, что находился неподалеку от нового дома семейства Снейп был хоть и не самым большим, но достаточно просторным, чтобы вместить подержанный Форд Парклейн и собранный отцом мотоцикл с длинными рогами руля. По стенам были развешаны полки с инструментами, а в углу пристроился широкий верстак. В общем, это помещение явно говорило всякому, кто попадал сюда впервые, что его владелец — человек рукастый, привыкший постоянно что-то мастерить.
Северус вздохнул: ему подобных навыков не то, чтобы не хватало, но… Но возиться по полдня с какой-нибудь унылой штуковиной, будь то движок маггловской машины или покрытый вязью рун артефакт-анализатор — было немного не то, что ему нравилось.
Нет, та же тема с зачарованием мотоцикла на полет и невидимость по-прежнему его очень занимала! Более того — он заставил себя прошерстить несколько томов по артефакторике и рунной магии, что притащил Джеймс на четвертом и пятом курсах. Но юный Снейп вполне отдавал себе отчет, что никакого особенного удовольствия от процесса изучения этого направления магии не чувствует. В данном конкретном случае его влекло не академическое любопытство, а исключительно практический интерес. Ему просто чертовски хотелось иметь летающий мотоцикл!
Позади него скрипнула стальная калитка входа — отец вошел в гараж.
Немного постояв, качаясь с носка на пятку, Тобиас Снейп произнес:
— Сев, — он снова на пару мгновений примолк, но потом тряхнул волосами и начал снова: — Сын. Думаю, пришло время нам кое-о-чем поговорить.
Северус настороженно кивнул, пытаясь понять, собираются его ругать или нет, и если да — то за что. Хотя, по всему выходило, что вряд ли темой их с отцом разговора будет какой-то его косяк. Было полное ощущение того, что Тобиас Снейп уже довольно давно хотел о чем-то поговорить и только сейчас собрался все-таки сделать это.
— Тебе уже исполнилось семнадцать лет, — после еще одной небольшой паузы снова начал старший Снейп. — По вашим этим волшебным законам ты уже — совершеннолетний парень, ага. Вот только по сути ты пока что остаешься мелким шкетом, — усмехнулся отец Северуса, отчего тот поморщился:
— Пап!
— Что — пап? — еще шире ухмыльнулся Тобиас. — Я уже семнадцать лет, как “пап”. И да, признаю, для семнадцатилетнего щегла ты у меня вырос крайне сообразительным парнем. Судя по тому, что вы с матерью мне рассказываете, — он присел на стоящий в углу гаража табурет, — ты с друзьями в этом своем Хогвартсе нехило так отжигаешь! Но при этом, как я понял, вы не просто маетесь дурью, а маетесь ею с толком.
Северус на это утверждение только фыркнул и тряхнул головой, чтобы длинная челка упала на лоб и скрыла смущенное выражение лица. Как бы он ни взбрыкивал, как бы ни строил из себя “крутого, взрослого и совсем-совсем уже самостоятельного человека”, но похвала отца, как всегда, была ему очень приятна. Пусть и высказана эта похвала была в обычной манере Тобиаса — как смесь ворчания и легкой насмешки.
Тот же, снова на мгновение о чем-то задумавшись, вздохнул и встал с табурета.
— В общем, думаю, что, раз ты у нас такой весь умненький и благоразумненький, — эту фразу старший Снейп произнес нарочито ехидным тоном, вызвав возмущенное восклицание Северуса, — то я, пожалуй, отдам тебе одну вещицу. Заметь — ко мне в свое время она перешла только в полные восемнадцать!
Северус озадаченно нахмурился, глядя, как отец подходит к дальнему жестяному шкафу и, открыв его, извлекает из него сверток старой рогожи.
— Я никогда не рассказывал про своего отца — твоего второго деда, — произнес Тобиас, разворачивая рогожу и доставая из неё вытянутую деревянную коробку. — Да и рассказывать особенно не о чем было, — как-то смущенно уточнил он. — Папаша всю свою жизнь проработал технарем. Даже в армии, во время Войны, ничем необычным не выделялся — был водилой грузовика.
Коробка была самой простой, из ошкуренного не лакированного дерева. Сверху, на крышке, трафаретом была выведена какая-то надпись черным готическим шрифтом.
— Это по-немецки, — правильно поняв замешательство сына, произнес Тобиас, чуть ухмыльнувшись. — Gott mit uns — кажется так звучит, но не уверен. Переводится “с нами Бог” или типа того — папаша не особенно много про это рассказывал, — пожал плечами Тобиас. И усмехнулся: — Говорил только, что того боша он пристрелил прямо в его кабинете — тот был каким-то гребанным то ли лейтенантом, то ли бум-бам-фюрером — черт их разберет, этих нацистов. Ничерта я папаше, конечно, не верил, — тряхнул головой Тобиас. — Каким образом водила военного грузовика мог пристрелить нацистского офицера в его же кабинете? Так что, скорее всего, прикончили ублюдка другие. А папаше перепала парочка трофеев из того, что ребята растащили со складов и трупов. Но мораль…. Мораль я все равно уловил, — он вынырнул из воспоминаний и произнес: — “С нами Бог” и прочие громкие фразы не спасают от смерти и поражения, сынок, — пристально глянул в глаза сыну старший Снейп. — Того немца, у которого взяли этот пистолет, они точно не спасли. Хотя и он сам, и вся их гребанная Германия свято верили в обратное…
Около минуты они молчали. Наконец, Тобиас кивнул на коробку:
— Ну, открой что ли.
Северус, шмыгнув носом, с любопытством откинул крышку и его глаза чуть расширились в восхищении!
— Это же!… — поднял он глаза на отца, не зная, что сказать.
— Пистолет, — ухмыльнулся тот. — Наградной вальтер Р38, под патрон Парабеллум 9х19. Трофейный, как я уже говорил, — пожал плечами Тобиас. — Подарок не сказать, чтобы особо ценный. Да и несколько опасный, — усмехнулся старший Снейп. — Не стоит его светить перед кем попало. Особенно перед копами.
Пистолет впечатлял. Черный, начищенный до блеска корпус и узорчатые накладки из серебра на рукояти — явно не стандартного образца — а также вытянутый поджарый контур, буквально завораживали Северуса!
— Иногда, когда нам с твоей мамой становилось особенно тяжело сводить концы с концами, я подумывал загнать эту штуку какому-нибудь коллекционеру или просто барыге, — смущенно пожал плечами Тобиас. — Ну, или серебряные части как минимум. Но все как-то само наладилось, и эта штука осталась в нашей семье. И теперь, — он посмотрел на сына, что завороженно смотрел на семейную реликвию, — он переходит к тебе, Сев.
— Пап, а… — начал было Северус, но отец понял его с полуслова.
— Он рабочий. И вполне стреляет, — кивнул старший Снейп. — Вот только, сын, — нахмурился Тобиас, — хочу тебе кое-что сказать. Ты же знаешь, мы с дядей Милланом и дядей Патриком — из бывших ультрас. И нам частенько приходилось драться. Ты понимаешь?
— Ну… да, — Северус не совсем понял, к чему клонит отец.
— Да. Но я, даже имея такую игрушку, — кивок в сторону пистолета, — все равно предпочитал держать её подальше, в коробке и рогоже, решая свои дела при помощи старых добрых кулаков. Хоть и ухаживал за ней. Сечешь?
— Кажется, да, — кивнул, нахмурившись, Северус. — Ты хочешь, чтобы я, получив такую серьезную вещь, не стал трясти ею на каждом углу. И уж тем более не начал стрелять… без серьезного повода. Я понимаю, папа, — снова кивнул он.