Он ошибся во второй раз, понадеявшись на рациональность Тома и его соратников, пытаясь ограничиться полумерами. И вновь это закончилось ужасными в масштабах волшебного мира потерями и войной. И лишь развоплощение Темного Лорда остановило этот калейдоскоп смертей.
Аластор был прав. Чистоплюйством и полумерами ничего не добиться. Но что тогда остается? Уподобиться своим противникам? Пуститься во все тяжкие? Куда уж тяжелее…
Дамблдор с натужным вздохом разлепил глаза, выныривая из раздумий. Старосты уже развели учеников по спальням, Аргус Филч покрикивал на домовиков, что протирали все поверхности в Большом Зале.
Он надеялся, что у нынешнего поколения все же есть шанс. И если для этого придется пожертвовать жизнью и даже душой одного старого волшебника — что же, невелика цена. Главное, чтобы эта жертва была не напрасна…
Сентябрь 1991 года. Школа чародейства и волшебства Хогвартс.
Тяжелая дубовая дверь в классе зельеварения оглушительно грохнула, будто ножом обрывая все звуки среди рассевшихся за столами учеников.
Высокий мрачный мужчина в развевающейся, подобно крыльям нетопыря, мантии, стремительно пронесся по проходу между парт и, эффектно развернувшись, обвел аудиторию пронзительным взглядом черных глаз.
Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, поневоле поежился под этим жутким взглядом! До этого на всех уроках он с восторгом оглядывался по сторонам, всеми своими чувствами пытаясь постигнуть этот новый для себя, волшебный мир! Но здесь, в этих мрачных подземельях, под взглядом похожего на огромную летучую мышь профессора, ему стало по-настоящему жутко.
Северус Снейп, так представился преподаватель, начал, ожидаемо, с переклички. И, как и остальные учителя Хогвартса на прошедших уроках, чуть запнулся на фамилии Гарри. Но, в отличии от восторженных и одобрительных взглядов МакГонагалл и Флитвика, Снейп холодно протянул:
— Ах, да, Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость, — покривился он, но все же продолжил перекличку дальше.
Наконец, захлопнув классный журнал, Снейп оглядел зал и негромким, но каким-то пронизывающим голосом начал говорить:
— Вы здесь для того, чтобы изучить точную науку и тонкое искусство приготовления зелий, — начал он. Он говорил почти шёпотом, но все отчетливо слышали каждое его слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без малейших усилий сохранять в классе тишину. — Поскольку на моих занятиях не будет этих глупых размахиваний палочкой, то многие из вас могут усомниться в том, что это вообще магия. Я не ожидаю, что вы будете в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла с его мерцающими парами, изысканную силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая чувства… Я могу научить вас, как разлить по сосудам известность, приготовить славу и даже заткнуть пробкой смерть — если вы, конечно же, отличаетесь от того стада твердолобых тупиц, которых мне обычно приходится обучать!
Последнюю фразу профессор произнес чуть громче, отчего казалось, будто голос его лязгнул сталью! И так загипнотизированные его речью ученики от этого явственно вздрогнули — а бедняга Лонгботтом и вовсе начал еле слышно икать от волнения и испуга.
Выдержав паузу в пару мгновений, Снейп обвел взглядом аудиторию и остановил его на Гарри.
— Поттер, — почти не меняя выражения лица, произнес профессор. — Что я получу, если добавлю измельчённый корень златоцветника в настойку полыни?
Чуть левее него вскинула руку Гермиона Грейнджер, но Гарри не особо обратил на это внимание. Немного не ожидая такого внезапного вопроса, он непонимающе моргал, пытаясь вспомнить: читал ли он что-то подобное или нет? Конечно, Гарри пролистал “Тысяча растений и грибов”, что рекомендовалось для изучения на курсе зельеварения первого года, но это не значит, что он вызубрил его наизусть…
— Я… — поправил он очки. — Я не знаю, сэр, — наконец, выдавил он.
— Что ж, — чуть скривил губы Снейп. Но в остальном лицо у него по прежнему оставалось бесстрастным. — Видимо, слава — это далеко не все… Попробуем еще раз, — сложил он пальцы домиком. — Поттер, где бы вы стали искать, если бы я попросил вас принести мне безоар?
— Эээ… — еще напряженней задумался Гарри. — Это же универсальное противоядие, так? — чуть втянул он голову в плечи.
— О, видимо, вы все же способны хотя бы пролистать учебник, Поттер — уже не так безнадежно, как я думал, — саркастично произнес профессор. — Но вопрос был не о том, что такое безоар, а о том, где вы его будете брать!
Рука Грейнджер, казалось, сейчас вывернется из сустава, с таким усердием она тянула её вверх. Но Снейп, казалось, напрочь игнорировал всех остальных, сосредоточившись на Гарри.
— Видимо, этого вы тоже не знаете, — снова скривил рот профессор. — Думаю, спрашивать вас о том, в чем разница между «клобуком монаха» и «волчьей отравой», также бесполезно? Ясно. Мисс Грейнджер, — наконец, повернулся он к Гермионе. — Те же вопросы.
Девочка начала тараторить ответы так быстро, будто боялась, что её прервут — но Снейп при этом продолжал пристально смотреть в глаза Гарри, подняв бровь. Будто всем видом показывал: вот, Поттер, правильный ответ, вот как надо отвечать!
Наконец, Грейнджер закончила и профессор оторвал взгляд от лица Гарри, заставив того облегченно вздохнуть.
— Один балл Гриффиндору за тщательное изучение предварительной литературы, — равнодушно произнес он, отворачиваясь к доске и поворачивая её другой стороной — на ней уже был написан какой-то рецепт. — А теперь проверим на практике ваши навыки. Рецепт на доске, ингредиенты на столах — приступайте!
Спустя полтора часа пыхтения, приглушенных ругательств, кучи испорченных ингредиентов и одного расплавленного котла (снова отличился Лонгботтом) урок был окончен. Гарри хотел уже было прошмыгнуть к выходу одним из первых, но его остановил холодный голос преподавателя:
— Поттер, задержитесь, — не отрываясь от классного журнала, произнес Снейп.
Гарри, горестно вздохнув и оглянувшись на мнущегося у входа Рона Уизли, вернул сумку на стол, ожидая, когда остальные ученики выйдут из класса.
— Уизли, вы можете быть свободны, — опять же, не глядя, произнес профессор, и Рон вынужден был ретироваться в коридор, оставляя Гарри один-на-один с жутковатым преподавателем.
Снейп, наконец, оторвался от журнала и, вновь сложив пальцы домиком, молча уставился на Гарри. Но молчание продолжалось лишь десяток секунд.
— Поттер, — наконец, произнес Снейп. — Мальчик-Который-Выжил, Избранный волшебного мира… Весьма громкие титулы для мальчишки. Который, к тому же, не знает самых элементарных вещей по программе первого курса!
— Простите, сэр, — набычился на явную насмешку Гарри, хмуро глядя на профессора. — Я не стремился к этим дурацким титулам. И про волшебный мир узнал какой-то месяц назад!
— Вот как? — бесстрастно переспросил Снейп, будто и так все это знал. Впрочем, в его глазах Гарри на какой-то момент почудился… интерес? — Что ж, я вполне это допускаю, — чуть приподнял уголок рта преподаватель. — Но, если честно, ожидал чуть больше интереса к своему предмету от сына Лили Поттер!
— Вы знали мою маму? — тут же забыв про свою неприязнь к мрачному профессору, вскинулся Гарри. — Правда?!
— Знал, — бесстрастно отрезал Снейп. — Как и вашего отца тоже. Вот уж кто был совершенно неспособен к моему предмету от слова “совсем”! — фыркнул он. — И я надеюсь, что на зельях вы проявите больше усидчивости и учтивости, нежели когда-либо проявлял ваш отец, Поттер!
Гарри не знал, что на это ответить, но снова набычился. С одной стороны, профессор Снейп не сказал ничего такого, но…
Но у него явно были какие-то претензии к его отцу, а также к нему лично. Только Гарри не мог понять — какие. И это мальчику не нравилось!
Но дядя Вернон хорошо воспитал юного Поттера, а потому тот не стал говорить резкости, что так и рвались с языка.
— Я постараюсь, сэр, — только и буркнул он в ответ. — Я могу идти?