Если я не вижу врагов, то значит, что и они не видят меня. Но это не точно. На всякий случай я, легко забирая руками, погреб в противоположную, как мне показалось, от них сторону. С направлением я угадал, с каждым гребком течение все усиливалось, следовательно, я был близок к середине реки. Вот только я не учел силу этого потока. Быть может, в своем обычном состоянии течение этой реки не такое уж и быстрое, но под влиянием вызванного мной ливня ее скорость стремительно приближалась к бурному потоку.
Не успел я понять, что происходит, как меня завертело, словно щепку. К сожалению, плавучесть у меня гораздо хуже, чем у того же кусочка деревяшки, так что меня снова утянуло под воду. Тяжелая рука потока придавила меня сверху, не позволяя так же легко вынырнуть обратно, а течение закрутило, пытаясь запутать, чтобы я не догадался, где верх, а где низ. Бороться с такой мощью бессмысленно и бесполезно, но расскажите это инстинкту самосохранения. Напрягая все скудные силы тщедушного чернокнижника, я рвался вверх, к воздуху. Удивительно, но мне это удалось. Проскользнув между пальцев тяжелой речной руки, я вновь припал к блаженному нектару. Я дышал. Правда наверху дела тоже обстояли не ахти. Беспорядочные всплески, водовороты и завихрения. На поверхности, пляшущая свой безумный танец, река так же правила бал.
Увидев мое освобождение из глубин, вода, извиваясь, точно живое существо, устремилась ко мне в глотку, пытаясь добраться до внутренностей. Я закашлялся. В этот момент меня швырнуло на что-то большое и твердое, и я, несмотря на боль от удара, инстинктивно вцепился руками в это что-то, точно клещами. Ревущий поток попытался оторвать меня, но я держался за этот островок твердости в мире жидкости, будто младенец за мать. Нечто под руками шевельнулось, и фантазия услужливо нарисовала мне речного монстра, вроде Тортудженту, но я лишь крепче сжал руки.
Наконец прокашлявшись и сморгнув водную пелену с глаз, я смог рассмотреть водное чудовище. Им оказалось обыкновенное дерево, упавшее где-то на берегу и перегородившее часть реки. Следовательно, по нему можно добраться до суши. Это же просто чудо! Правда, я не особо заморачивался теологической стороной вопроса, знай себе перебирал руками и понемногу оттаскивал себя от ревущего с досады потока. Руки были ватными, к горлу подступила тошнота, а полоска выносливости мигала пустотой. В таком состоянии я по идее должен свалиться без сил, ну или, как минимум, разжать пальцы и отдаться на милость течению реки, но я как-то умудрялся медленно и монотонно перетягивать себя все ближе к берегу. И это с пустой линейкой запаса сил!
Впрочем, эти мысли не особо занимали мою голову. Так, промелькнули где-то на границе сознания и забылись. Сосредоточен я был на более непритязательном деле. Спасал свою шкуру.
За шумом потока я не услышал звукового сигнала о получении нового письма, но сам конвертик не остался незамеченным, радостно скользнув на периферии моего взора. В топку! Все на свалку, сейчас не до этого. Сейчас у меня было дерево, река и берег, в виде далекой и пока незримой цели. Невидимой, а потому такой несбыточной.
Как оказалось, не такой уж и далекой была эта цель. С моим смещением в сторону течение ослабевало, но я, не понаслышке зная о коварстве этой реки, ослаблять свою хватку даже и не думал, а потому несказанно удивился, когда внезапно ногой нащупал дно. Неужели я добрался? Эта мысль несколько сбила мне настрой, и мой следующий рывок к берегу оказался вялым и слабым. Сил выбраться из воды не осталось, и я упал прямо в воду, не сумев сделать последние пару шагов, чтобы ступить на сушу. Берег был пологим, так что лежал я на земле, пусть и немного погруженный в воду. До моих губ и носа она не доставала и дышать мне не мешала, поэтому попытки двигаться дальше я даже и не делал. Слабость, давшая мне отсрочку в момент, когда я боролся за свою жизнь, накатила с удвоенной мощью. Я не мог даже пошевелиться. Хотя, если на чистоту, я не особо и пытался это делать. Лежал себе, можно сказать, в ванне и размышлял.
Безусловно река даровала мне спасение, а иначе меня ждала бы смерть от рук рогатых и злобных зверолюдов. Но это спасение чуть не обернулось другой гибелью. Такое впечатление, что все в Атравеле жаждет расправы надо мной. Видимо, ПавеЛитель умудрился испортить репутацию не только с разумными, но и со всем окружающим миром в целом. Вот что значит быть плохим.