Время ‒ как узелки на память, и расстояние между ними зависит лишь от восприятия событий. Богам некуда торопиться. Им неведома хронологическая последовательность и причинно-следственная предопределённость ‒ эта незримая цепь, которую люди ошибочно принимают за судьбу. В теле человека течёт простая смертная кровь, а не вечная кровь богов ‒ ихор, поэтому люди всегда спешат, пытаясь взять от жизни всё и сразу, а в итоге их единственным богатством оказываются грехи, которые они и уносят с собой в Аид.
Чтобы хоть как-то согласовать свой неспешный ритм жизни с земным, Зевс сделал так, что год тогда ровнялся восьми нынешним. Дотошный и при том образованный читатель возразит мне, что дело тут вовсе не в божественной воле. Так был устроен древний календарь. Люди всегда пытались согласовать солнечный год с лунным: только раз в восемь лет полнолуние совпадает с самым коротким или самым длинным днём в году. Великие светила завершают старый астрономический цикл и начинают новый. В такие знаменательные ночи решались судьбы царей, срок правления которых часто был ограничен восьмью годами.
Сейчас трудно судить о том, что имел в виду Зевс, устанавливая именно такой порядок движения светил. Все остальные порядки завели люди, как всегда исказив божественные замысел до неузнаваемости.
II. ВЗГЛЯД С ОЛИМПА: ЧТО ВНИЗУ, ТО И НАВЕРХУ!
Из обезьян прекраснейшая безобразна, если сравнить её с человеческим родом. Из людей мудрейший по сравнению с богом покажется обезьяной, и по мудрости, и по красоте, и по всему остальному. Я не беру в кавычки слова мудреца Гераклита, потому что мы знаем их по пересказу других авторов. Разница между бессмертным и смертным ощущалась как непреодолимая, но лишь в пределах доводов разума. В чувственной сфере всё обстояло иначе. То ли боги снисходили до человека, то ли человек поднимался до божественной высоты ‒ как посмотреть. Бесспорно одно ‒ взаимовлияние. Страсти правят равно на небе и на земле. В эпоху Зевса люди и боги жили, словно по соседству в коммунальной квартире. "Боги! Боги повсюду!" ‒ восклицал поэт. А путь на Олимп для смертных был куда короче, чем дорога из Афин в Дельфы. Покорение небес стало возможным благодаря не хитрому способу передвижения, который с тех пор используется без каких-либо усовершенствований ‒ через постель. Зевс пожинал плоды всеобщего любвиобилия. Эх, говорила мама...
В неутомимом поиске новых наслаждений люди опередили богов, того и гляди, начнут диктовать свою моду на Олимпе! Зевса это настораживало. Особенно он задумался, когда его сын Аполлон увлёкся смертным юношей. Такая любовь бытовала у людей и вот теперь перекочевала на Олимп.
‒ Не думаю, что у женщин есть преимущество в любви. ‒ ответил на прямой вопрос Аполлон.
‒ Афродита считает иначе. ‒ возразил Зевс.
‒ Она дурочка. Пусть морочит голову своим товаркам. ‒ Аполлон без пиетета относился к богине любви.
‒ Но они прелестны, не спорь! ‒ не сдавался Зевс.
‒ Одно другому не мешает! ‒ мудро обобщил Аполлон.
Зевс усмехнулся и не стал возражать.
Рассказывают, что, когда поэта Анакреонта спросили, почему он слагает гимны не богам, а мальчикам, он ответил: "Потому что они - мои боги".
Философ на вопрос "почему любят красивых мальчиков?", ответил, что это вопрос слепого.
Этот философ ‒ Аристотель. Ему приписываются множество трудов по философии. Некоторые из них до сих пор не утратили актуальность, но большинство ‒ не более, чем иллюстрация к развитию научной мысли в рамках западной цивилизации. Для античности Аристотель крупнейший авторитет не только в философии, но и в вопросах полового просвещения.
Солнечный бог, златокудрый, чтобы не сказать, рыжий, Аполлон ‒ предсказатель, врачеватель, покровитель искусств ‒ первым из олимпийцев вкусил радости однополой любви. Не удивительно, он частенько лез наперёд батьки в пекло!
Сын Зевса и Лето, Аполлон родился семимесячным, но, как и все боги, питаясь нектаром и амброзией, быстро рос. В юности Аполлон был непослушным и своевольным, перечил даже своему всемогущему отцу.
Впрочем, Зевсу угодить трудно. Его высокомерие и капризность безграничны. Или чаша терпения олимпийцев неглубока? Вероятно, всё вместе. Неудивительно, что недовольство близких вылилось в заговор. Во главе с Герой, Посейдоном и Аполлоном боги сговорились совершить дворцовый переворот. Они окружили спящего Зевса и связали его сыромятными ремнями. Громовержец не мог пошевелиться, а то убил бы заговорщиков молниями.
Нереида Фетида, предвидя междоусобицу на Олимпе, и понимая, что любой новый властитель будет ничем не лучше, привела сторукого гиганта Бриарея, который в считаные мгновения, действуя всеми руками сразу, освободил своего господина от пут. Жену, как вдохновительницу бунта, Зевс подвесил за запястья на золотых браслетах к небу, а к ногам привязал наковальни. Жалобные вопли Геры слышали все олимпийцы, но не смели прийти ей на помощь, ожидая своей участи. Богам пришлось принести клятву, что они больше никогда не будут бунтовать против Зевса, лишь тогда он помиловал свою супругу. Это была первая присяга, раньше присягать было не принято. Посейдона и Аполлона Зевс низвёл до рабов и отправил на строительство Трои, тогда ещё захолустного городка. Очень скоро по олимпийскому времяисчислению Троя станет центром многолетней кровавой войны, вдохновенно воспетой Гомером.
Ещё одна ссора с отцом чуть не закончилась для Аполлона свержением в Тартар. Гадес пожаловался Зевсу, на сына Аполлона врачевателя Асклепия (латиняне называют его Эскулапом), который посмел оживить мёртвого, тем самым, лишив Аид нового подданного. Действительно, Асклепий с помощью волшебной травы и заклинаний оживил, как иные полагают, своего возлюбленного Ипполита, погубленного мачехой. Сгорая от страсти к пасынку, Фёдра безосновательно обвинила его в домогательстве.
Громовержец не стал разбираться в хитросплетении любовного многоугольника. Вмешательство в божественный промысел ‒ это неслыханно! Зевс поразил Асклепия молнией. В отместку Аполлон убил киклопов ‒ оружейников Зевса. К слову сказать, те циклопы, с которыми позднее столкнётся во время своих странствий Одиссей, никак не связаны с киклопами Зевса. Человекоподобные существа и чудовища, как правило, смертны, хотя в благоприятных условиях могут жить необозримо долго.
За Аполлона вступилась мать. Зевс смягчил наказание: он заменил свержение Аполлона в Тартар на ссылку ‒ отправил своего строптивого сына на год работать пастухом к греческому царю по имени Адмет. Аполлон быстро сдружился со своим невольным хозяином и сделал для него много полезного. Однажды даже спас его от смерти, напоив вином богинь судьбы Мойр так, что они перепутали, кому жить, кому умирать. Эти три неразлучные дамы всегда одеты в белое: Клото ‒ прядёт нить жизни, Лахесис ‒ определяет течение жизни, Антропос ‒ самая страшная ‒ перерезает нить жизни. О решениях относительно человеческих судеб им сообщает сам Зевс. Мойры знали, что молодые боги над ними подсмеиваются, но что тут поделаешь! Молодо зелено!
Прошло много времени, прежде чем Аполлон остепенился, стал проповедовать умеренность, исполнять только пристойные танцы и призывать: "Ничего сверх меры!". "Да, да"... ‒ вторили насмешники: "Чем реже удовольствия, тем они приятнее". Так что об аскетизме речь не идёт. У всякого своя мера! В удовольствиях Аполлон никогда себе не отказывал, выбирая из них самые изысканные. Особо ревниво он относился к своей славе первого музыканта и покровителя искусств. Для смертных спор с Аполлоном не сулил ничего хорошего.