В общем два дня прошли успешно для всех и расстались мы с гостями с самыми теплыми чувствами и горячими надеждами.
Вся неделя прошла в телефонных согласованиях, бесконечных уточнениях и разъяснениях, поэтому, когда заявился Захар, я не особенно обратил внимания на его довольную физиономию. Шел как раз тяжелый разговор с Кевином Менгером, который после разговора с Ландри хотел и из моих уст услышать подтверждение необходимости газетных нападок на нефтяные компании. Этот дотошный немец мог вывести из равновесия даже деревянную скамью - он не желал публиковать неподтвержденные документами сведения, и я временами готов был послать журналиста в дальний поход по местам боевой славы Казановы и Дона Жуана.
- Тяжела жизнь американского миллиардера? - невинно улыбаясь, спросил Майцев, когда я закончил утомительный диалог. - То ли еще будет!
- Привет, Зак, очень рад тебя видеть, - я шагнул ему навстречу и только сейчас разглядел его новый образ.
А метаморфозы произошли удивительные: костюм светлой шерсти тысячи за три долларов, ладный, словно журнальная картинка; запонки, блеснувшие мелкой россыпью “камушков”; бриллиантовая заколка в шелковом галстуке; туфли, которые моя мама непременно поставила бы на телевизор, как главное украшение дома; перстень на левой руке, тоже с камешками. Уж на что Снайл и Ландри любили “выглядеть”, но рядом с Майцевым они бы сейчас показались бы пугалами, обряженными в дедушкины ремки.
- Зак, что это с тобой? - я не рискнул обнять столь разряженного господина и стоял перед ним как дурак, разведя руки в стороны. - Собрался отбить леди Диану у Чарли?
- Здорово, ага? - Майцев невозмутимо стряхнул с рукава пылинку. - Это я в Сити такое подцепил. Как болезнь. Теперь если не такой, то прям с души воротит. В зеркало противно смотреть.
- Думаю, если какой-нибудь “хайджекер” (угонщик) сейчас бы тебя увидел, он даже не стал бы требовать у тебя ключи от машины. Того, что сейчас на тебе надето, иному хватит на полжизни.
- Шестьдесят пять тысяч долларов, включая ручку с вечным золотым пером от Tibaldi, - рассмеялся Захар. - Впрочем, ручку мне подарили. Не завидуй. Это просто спецодежда, вроде гимнастерки. Для идентификации “свой-чужой”.
- Хорошее дело, - одобрил я такую “спецовку” и пощупал рукав, - что сказали девчонки, когда ты входил сюда?
Захар достал из бара бутылку, плеснул в стакан, и только взяв его в руки, ответил:
- Кажется, они до сих пор держат глаза обеими ладошками - чтоб не выпали. - Он отхлебнул, - ничего вразумительного не сказали. Молчат. Как вы тут?
Он снял пиджак, ловко повесил его на спинку стула и плюхнулся в кресло:
- Рассказывай!
Мой доклад занял полчаса, я успел рассказать все: и про сенатора, и про журналистов, про “Тексако” и Софи.
- Жалко девчонку, - прокомментировал Майцев. - Может быть, зря мы так с Донованом и Блэком? Они ведь не были ничьими агентами.
- Если бы не мы их сейчас, они бы нас через пару лет. Триста миллиардов - слишком великое искушение, чтобы делить его с двумя молодыми щенками. Они бы не устояли. Все к тому шло. А были агентами, не были - неважно, главное, чтобы кроме нас с тобой никто не знал правды. И тогда подвернулся самый удобный момент. Позднее стало бы не в пример сложнее. Вязовски и остальные в это поверили - и уже хорошо. Мы не должны выглядеть в их глазах кончеными отморозками.
- Кем? - не понял Захар.
- Отморозками. Слэнг, понимаешь? Люди без головы.
- А, да, - он согласно кивнул, - не должны. И все-таки как-то неправильно это все. Еще и девчонка эта. Я вот не люблю, когда такие девчонки оказываются ответственными за то, чего не делали. Так и спиться недолго.
- Это мой грех, Зак, - ответил я. - Не твой.
- Какая разница, чей? - спросил Майцев. - По факту мы с тобой и есть отморозки.
- Не начинай. Зря я тебе это рассказал.
- Нет, не зря. Теперь, если что-то похожее будет, я просто стану готовиться тщательнее, чтобы исключить случайности. Я с тобой, Сардж, и ни на минуту не сомневаюсь, что все, что ты делаешь - нужно и правильно.
- Ну и хорошо, - я тоже плеснул себе чуть-чуть виски и бросил пару кубиков льда. - Что у тебя?
- Карнаух в деле, - Майцев чокнулся своим стаканом о мой. - Павлов каким-то образом подключил к созданию карнауховской конторы Международный инвестиционный банк. Его участие в капитале нашего лондонского “Gold Investment Found”, через который будет работать Юрий Юрьевич, составит четверть из ста миллионов, четверть - наша и оставшаяся половина - сторонние инвесторы. А кредитоваться он станет немного в том же МИБ и по большей части у нас.