— Семён! Семён!
— Да, барин.
— Анна Гавриловна, изволит почивать? — граф Бестужев по давней холостяцкой привычке предпочитал не беспокоить ночами свою уже не молодую жену.
— Сейчас у Анисьи спрошу, барин, — слуга быстро исчез за дверью
— Да, поспешай!
Постарел Сёмка, а ведь сызмальства при нём. Да же по заграницам сопровождал, даже по-шведски и по-немецки говорит сносно. Впрочем, и сам Михаил Петрович заметно сдал. Какой из тебя волокита в пятьдесят четыре года?
Оттого и женился. Как брат не протестовал. Только батюшка Пётр Михайлович брак одобрил и не дал своим сыновьям разругаться. Дай ему Бог здоровья!
Пока Михаил Петрович по заграницам родину представлял младший брат успел и в опалу впасть, и сделаться вице-канцлером… Почитай за второго человека идет теперь в Русском государстве. Ой, больно будет падать братишке, ой больно. Как Алексей их всех в графы поднял, так, случись что, и на дыбу за собой потянет. Одна надежда теперь на падчерицу. Девица вроде не глупая, но с таким перспективным любовником и голову вскружить может. Укатила к нему вчера. Дала и родителям намиловаться…
— Михаил Петрович, — прервал рассуждения барина Семён, — боярыня час как встали, одеваться изволят.
— Скажи, что я её жду, вскорости, — сказал граф, — и пусть нам здесь кофе накроют.
Семён кивнул и снова скрылся за дверью.
Уже через пару минут, шурша юбками пришла жена.
— Здравствуйте сударь, — улыбнувшись мужу чуть наклонила голову Анна Бестужева, — как ваше здоровье? Как изволили почивать?
— Здравствуй, лапушка, — Михаил невольно улыбнулся, — вашими молитвами превосходно.
Сколько же он эту женщины ждал!
— Я тоже здорова, — ответила улыбкой Анна и перешла на французский, — mon cher, ты здорово меня вчера помял… хочешь продолжить?
Граф был доволен, не зря он практиковался в европейских салонах. В дипломатическом поприще то дело нужное и достойное. Но и прежний муж Анны, генерал-прокурор Ягужинский, светлая ему память, тоже не был невеждой…
— Конечно моя радость, но попозже, — с видимой грустью произнёс граф.
— А что так? У тебя дела? — с лёгкой «обидой» ответила жена.
— Нет, лапушка, просто принесли срочную записку от твоей дочери, — сказал Бестужев, протягивая скреплённое сургучной печатью послание, — я не стал читать, но курьер от неё ждет ответа.
— Что бы это могло быть? — озадачилась Бестужева.
Подойдя к письменному столу мужа, она взяла канцелярский нож вскрыла сургуч и начала читать. Лицо её только сильнее озаботилась.
— Что пишет Анастасия? — всё также по-французски осведомился граф.
— Просит срочно приехать в Царское, — ответила Анна, — ничего не понимаю, читай.
Вскрытое письмо вернулось Бестужеву. Он пробежал глазами по коротким строчкам так же писанным французским:
«Маменька, прошу Вас срочно с мужем прибыть в Царское Село к Императрице. Мы уже выезжаем».
И ниже приписка другим подчерком:
«Анна Гавриловна, ждём вас с Михаилом Петровичем у Матушки-Императрицы. Будьте смелы и можете рассчитывать на мою поддержку. Выезжайте как прочитаете тотчас!»
Руку цесаревича Бестужев-Рюмин признал.
Он поднял глаза на жену. Та приподняла плечи в удивлении.
— Лапушка моя, Анна Гавриловна, — начал издалека граф, — что третьего дня сказал врач?
Хоть вопрос бы не прямым, но жена знала о чём муж спросить хочет.
— Праздная она, но здорова, кровь правильно отходит.
Муж с недоверием посмотрел на жену. Но, зачем старому семейному врачу врать?
— Тогда что происходит? — спросил супруг спокойно.
— Милый, не могу знать, — с лёгким волнением и по-русски выпалила Анна, но опомнившись перешла на французский, — может влюбился…
Бестужев обхватил рукой лоб. И тут же её опустил. Чему быть — того не миновать.
— Семьооон! —
— Да, барин — в этот раз без задержки отозвался камердинер, — кофе готов!
— Вели срочно карету заложить! — сказал граф Бестужев-Рюмин чётко.
— Квадригу?
— Шестёрку! — отрубил граф, — Лучшую!
— Сделаем, — сказал, пятясь от барского гнева слуга и поспешил выполнять.
Он повернулся с взволнованное жене.
— Не беспокойся, лапонька, но, иди быстро собираться, — постарался успокоить он её, — что бы там молодые не решили на нас вины нет. И сути дела мы не узнаем пока не приедем.
Анна кивнула и ускоряясь пошла переодеваться.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ЦАРСКОЕ СЕЛО. РЕГУЛЯРНЫЙ ПАРК. 14 июля 1743 года.