Ульрика взяла термос и налила чай в чашки.
— Заметь, на этой фляге гравировка: «Товарищество на паях 'Термос». И корона. И штамп с гербом Российской Империи. Десять рублей, между прочим, стоит эта фляга. Молодую рабыню можно купить. Не, такую, как Катя, конечно. Думаю, что на Катю вообще нет цены. И, обращаю твоё внимание, знающие люди говорят, что этот термоштоф, как его называют, изобретение самого Петера. Вообще, у Петера во дворце собрались весьма интересные люди, и я не удивлюсь что рабыня Катя не чужда им. Будь с ней внимательна и осторожна. Не торопись и не торопи.
РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЗИМНИЙ ДВОРЕЦ. 5 ноября 1743 года.
Императрица приветливо улыбалась гостю. Что ж, она устроит ещё испытания. В том числе и проверку на вшивость. Её придумка была проста, а Лисавета так любит развлечения со смыслом.
Сегодня она принимает Фридриха Августа Гольштейн-Готторпского. Свойственник как никак. Гостьи же пусть пока отдохнут. А завтра мы поговорим. Вместе и отдельно.
Организовать вызов во дворец Кати было несложно. В нужное время, в нужном виде, на нужной карете. Петруша даже не понял ничего. Просто исполнил требование — Катю во дворец при полном параде к такому-то часу! С драгоценностями! На Герцогской Карете! С лакеями! А устроить их с Линой «случайную встречу» вообще было несложно. Лисавет потом из окна дворца наблюдала за этой встречей. Лина ничего не поняла, а вот Ульрика, похоже, заметила странности. Потом расспрашивала о Кате у Волконского. И не только у него.
Нет и не может быть у Петруши одной женщины, которая будет крутить им как хочет! Вернее, такая женщина есть, но она только одна — сама Елисавета!
А Кате нужно отдать должное — она полностью соответствовала образу гордой и уверенной в себе аристократки, как будто была таковой всю свою жизнь.
Молодец.
Мы ещё поиграем.
Пусть гостьи пока отдохнут. А завтра мы поговорим.
РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ИТАЛЬЯНСКИЙ ДВОРЕЦ. 6 ноября 1743 года.
Мы обозревали территорию под будущие строительства. Мы — это я, ваш покорный слуга, мой управляющий производством Аким Петрович Северянин, мой главный инженер майор Степан Миронович Валуев, Ломоносов, Рихман и Катя.
Конечно, Катя на подобных совещаниях бывала отнюдь не в качестве горничной. На ней множество организационных вопросов, в том числе и вне пределов территории Итальянского дворца. Катерину уже знают многие решающие в Петербурге и не слишком парятся по поводу её статуса крепостной и горничной. Кому надо — те знают, что это не совсем так. И что с ней можно и нужно говорить, если ты хочешь решить какой-то вопрос или достучаться до Цесаревича.
Здесь же она, ко всему прочему, ещё и в качестве перспективной ведущей направления целебных средств, духов, косметики и прочей парфюмерии. Откровенно говоря, несмотря на то, что тут «трудящиеся» аристократы ходят с килограммом пудры на мордах и разит от них крепкими экстрактами, которые здесь гордо именуют духами, а также потом и прочими человеческими производными, подходы к этой сфере пока сильно дилетантские и просто варварские. Типа пустить кровь, втереть в лицо свинец, облить себя флаконом духов. В парфюмерии я не силен, но химия она и есть химия. Мыло туалетное ручной работы моя Иринушка дома делала. Там ничего сложного нет. Ну, а всякие целебные мази и прочее, что я утащил в закоулках памяти из будущего и додумал здесь, требовали просто отладки и масштабирования производства. Так что мы осматривали площадку за моим дворцом именно в части строительства будущих производственных линий. Мне предстоял приём, и Матушка собиралась лично посмотреть планы на будущее строительство с привязкой к местности. Соответственно, принцессы и принц тоже будут здесь.
В общем, не ударим в грязь лицом и всё такое.
Получил от Насти письмо. Сидят они в своей деревне. Скучает.
Надо будет написать что-то ободряющее, хотя, честно говоря, Настя давно и прочно вылетела из моего душевного гнезда. Я никогда не любил входить в одну реку дважды. Особенно с женщинами.
Да-да, нет-нет, страница перевёрнута. Всё.