Молли была житейски умудрённой, она прекрасно понимала, что её сын звёзд с неба не хватает и что такой способной девушке, как Гермиона, очень легко разочароваться в нём, когда любовный угар пройдёт.
– Значит, имеет право?! Поменять?! Вот что, девонька, с таким отношением к браку ты за моего сына не пойдёшь!!! Я не хочу, чтобы ты выбросила его, как ненужную тряпку, когда приживёшься среди нас и совсем обнаглеешь! Может, у маглов это нормально – чуть что, и бросать мужа, а у нас так делают только распоследние шалавы! Немедленно убирайтесь из моего дома, мисс Грейнджер!!!
Гермиона, полностью ошеломлённая последними словами миссис Уизли, застыла на табуретке, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Я сказала что-то непонятное?! – мама Молли подступила к ней вплотную. – Пошла вон из моего дома!!! Встала и пошла!!!
Миссис Уизли подкрепила свои слова соответствующим жестом в сторону кухонной двери. Гермиона посмотрела по направлению пальца хозяйки дома, затем на остальных членов семейства, притихших за кухонным столом. Ни отец Рона, ни её лучшая подруга Джинни даже и не думали заступаться за неё. Когда она встретилась глазами с Роном, тот не отвёл взгляда, в котором читалось скрытое злорадство.
Гермиона сорвалась с места и побежала в комнату, которую она делила с Джинни. Там она наспех посовала свои вещи в безразмерную сумку и кинулась к камину, отправившись через него в "Дырявый Котёл" – первое, что пришло ей в голову.
Молли Уизли торжествующе оглядела опустевшее поле брани и глубоко вздохнула, успокаиваясь. За столом никто не смел шевельнуться, и только когда торопливые шаги Гермионы пронеслись по коридору к камину, Джинни потрясённо спросила:
– Мама, ты её насовсем выгнала?
– Да, дочь, насовсем. Я не хочу своему сыну такой же судьбы, как Джеймсу. Я уверена, эта девица сделает карьеру, создаст себе положение – и найдёт себе мужа почище и покультурнее. Не удивлюсь, если она выскочит за кого-нибудь вроде Малфоя, а Рон останется ни с чем. Скажет, разлюбила, у грязнокровок это запросто. Нет уж, не надо нам такого счастья!
– Мам, а как же Рон?
Взгляды всей семьи устремились на Рона, который не выглядел сколько-нибудь огорчённым. Рон был не против Гермионы, она нравилась ему. Ему было приятно её очевидное неравнодушие и льстила её ревность. Он считал её подходящей, но отнюдь не единственной. В его большом мужском сердце хватало места не только для Гермионы, но и для Лаванды Браун. Хватило бы и для кого-то ещё, если бы эта "кто-то ещё" вдруг обратила на него внимание. А сейчас он был зол на Гермиону и воспринял выходку матери где-то даже с облегчением.
– Рон?! – требовательно спросила мама Молли. – Ты же понимаешь, что это только ради тебя? Возьми за себя скромную и домовитую девушку, которая не станет попрекать тебя воспитанием и не отвернётся от тебя, потому что у неё равноправие!
– Мам, я тебе когда еще говорил, что Лаванда лучше, – напомнил Рон. – А ты мне что?
Гермиона сняла комнату в "Дырявом Котле" и прорыдала там всю ночь. К утру ей удалось убедить себя, что произошло чудовищное недоразумение, что скоро всё прояснится и Рон обязательно придёт к ней просить прощения. Сначала она не хотела прощать его, но в конце концов решила, что всё-таки простит, хотя заставит поунижаться и непременно даст понять, что он был кругом неправ.
Но пока ей нужно было где-то и на что-то жить. В предыдущие годы Гермиону с избытком обеспечивали родители, а теперь взятые у них год назад деньги были на исходе. Родительский дом и счета были опечатаны полицией, а она не умела жить у маглов и не знала, на кого напустить обливиэйторов, чтобы вывести родительское имущество из-под полицейского надзора. С этим волей-неволей приходилось повременить, пока она не разберётся в устройстве магловского социума, а деньги были нужны сейчас. Значит, нужно было срочно выходить на работу.
Гермиона устроилась работать в Министерство еще месяц назад. Как отличница учёбы и героиня войны, она могла выбирать почти любую должность, но на руководство отделом регулирования магических популяций её всё-таки не взяли. Очень извинялись, но сказали, что у неё слишком мало опыта работы, и специально под неё создали должность заместителя начальника отдела. Перед выходом на работу ей позволили уладить личные дела, дав неоплачиваемый отпуск на неопределённый срок.
Умственная нагрузка всегда отвлекала её от житейских неурядиц. Так было с учёбой, а теперь Гермиона надеялась, что так же будет и с работой, поэтому пришла в Министерство за полчаса до начала рабочего дня. Её рабочий стол был девственно чист, и она с нетерпением дожидалась начальства. Руководила отделом миссис Фоссет – сухопарая пожилая дама, чистокровная, с виду чопорная и педантичная. Завидев начальницу, Гермиона устремилась к ней и получила для ознакомления папку с описанием подразделений отдела.
Ознакомлялась она недолго, минут пять. Одна минута, чтобы прочитать перечень подразделений, и четыре, чтобы вникнуть в написанное. Вникнув, Гермиона ужаснулась тому, сколько справедливости было попрано на какой-то жалкой половинке страницы. Брови Гермионы решительно сдвинулись к переносице, и она теми же ногами понеслась к начальнице.
– Мне срочно нужны разъяснения! – стала настаивать она, пропустив мимо ушей слова миссис Фоссет, что та сейчас занята.
– Ну что у вас там, мисс Грейнджер? – вздохнула начальница, не рискнув призвать привилегированную сотрудницу к трудовой дисциплине.
– Почему у вас кентавры проходят не по подразделению существ, а по подразделению тварей?! – возмущённо спросила Гермиона.
– Потому что согласно ныне действующему определению от тысяча восемьсот одиннадцатого года магическим существом считается любое создание, имеющее достаточный интеллект, чтобы понять законы волшебного мира и нести ответственность за их соблюдение. Кентавры не желают понимать законы волшебного мира и не хотят нести ответственность за их соблюдение, поэтому они относятся к тварям.