Дождавшись, пока с джинчурики спадет покров хвостатого, я связал Ягуру и, распуская получившийся клубок деревьев, поднимал его вверх, чтобы показать воюющим сторонам, что их Каге повержен. Это были последние мои действия, которые мы обговорили заранее, а дальше предстояло другим людям договариваться о мире.
Убрав и свой кокон, я стал оглядываться, ища взглядом знакомых людей, а в особенности ища одну красотку. Пока я мог я присматривал за Мей, но столкнувшись с хвостатым у меня не было времени помочь ей, но теперь найдя ее и убедившись, что с ней все в порядке и ей не нужна моя помощь, я смог наконец-то спокойно выдохнуть.
Проверив свои силы на недоделанном хвостом, я понял, что без подготовки мне еще рано выходить против таких монстров, особенно если они смогут высвободить всю свою силу. Я итак за короткий бой потратил накопленные силы с этого острова и если бы не откачанная чакра с Исобу, то меня можно было бы хватать как обычного шиноби, пусть и с улучшенным телом.
Потеряв основных своих лидеров, шиноби еще долго не могли полюбовно договориться, но при этом среди них, как ни странно не возникало серьезных стычек, с выяснением кто кого убил, и кто на чьей стороне выступал. Я же закончив свой бой, спокойно сидел в сторонке и хрустел яблоком. Решив не терять халявную чакру, я вырастил рядом с собой пару яблонь и, расположившись в тенечке дерева, пробовал фрукты, бодрящие не хуже кофе.
— Кузь, ты не против, если я присяду рядом?
— Я всегда рад хорошей компании, а такой и подавно.
— Какой еще такой?
— С которой можно не только поговорить, но и которой можно любоваться.
— У тебя одни шуточки на уме.
— Каюсь, грешен. Ты-то как, все нормально?
— Не волнуйся, никто меня не ранил.
— Ну, я этому тоже рад, но я хотел узнать о другом. Мей, просто, наверное, на той стороне были люди, которых ты знала…
— А, ты об этом. Знаешь, я уже давно была готова, что кто-нибудь из моих знакомых окажется повстанцем и мне нужно будет его убить. Вот только когда я действительно с таким столкнулась, оказалось, что я не была готова…
— Я рад, что ты осталась человеком и испытываешь такие чувства. Нет, я не хочу сказать, что я рад войне, просто я не хотел бы, чтобы ты вообще ничего не чувствовала.
— Спасибо, я поняла, о чем ты. Наверное, мне это нужно было услышать.
— Обращайся, а лучше скушай яблочко, уверяю, тебе сразу станет легче.
Вечером этого дня меня пригласили на собрание, и я удивлялся, такому решению, пока не увидел в комнате связанного Мизукаге, прибывающего все еще в отключке. Похоже, за прошедшее время никто не решился его разбудить, а раз позвали меня, то они видимо созрели для разговора.
— Кисаме, можно тебя на пару слов?
— Да, я сейчас.
Отделившись от остальных говорящих, он подошел ко мне.
— Как я понимаю, меня пригласили в качестве охранника для джинчурики?
— Ну а как ты хотел, если только ты сможешь его быстро утихомирить. Можно конечно поступить радикально и убить Ягуру, пока он спит, но всем хочется услышать ответы.
— Если это то, что вам от него нужно, тогда я вас растрою.
— Это почему?
— Я успел немного понять, что с ним стало, так вот, сам Ягура, скорее всего, ничего не помнит.
— Ты в этом уверен?
— Нет, но есть и хорошая новость.
— И какая, говори уже, а то у нас совет вот-вот начнется?
— Раньше сознание вашего Каге было под контролем Санби, так что это не он хорошо управлял хвостатым, а хвостатый им. Теперь же вы сможете поговорить с самим Ягурой без посредников.
— Вод жеж геморрой. А ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Но это же плохо, а вдруг тогда он снова захватит его сознание и вырвется наружу.
— А ну да, я забыл сказать про шлем.
— Ты это про тот, который в виде черепашьего панциря?
— Про него. Пока Ягура будет его носить, Санби не вырвется больше, но и он, не сможет воспользоваться силой хвостатого. Я мог бы, наверное, помочь вашему Мизукаге с монстром, но кто же даст мне поработать с чужим джинчурики.