— Сир Стрэйб, — к Атону подбежал старший из мальчиков и неумело поклонился. — Ваш Пепел осёдлан, накормлен и вычищен.
— Спасибо, Гурий, — капитан извлёк из мешка два больших и сочных яблока и протянул мальчишке. — Не забудь поделиться.
— Спасибо, — улыбнувшись, Гурий раскланялся, а после вприпрыжку побежал к небольшой пристройке, где отдыхали конюхи и где сейчас из-за двери выглядывали мальчишки.
Подойдя к своему коню и погладив его по шёлковой гриве, Атон привязал походный мешок с едой рядом с торбой овса, а остальные вещи — с другой стороны. После проверки всех ремней и креплений капитан натянул плотные кожаные перчатки и, ловко вставив ногу в стремя, взлетел в седло.
— Ну, Пепел, — Стрэйб слега тронул коня сапогами, — вперёд.
Едва раздалась команда, конь послушно двинулся к воротам, которые трое стражей уже поспешно открывали. Когда Атон подъехал к воротам и собирался выехать на Стрелу, как его кто-то окликнул со стороны замка. Повернувшись в седле, капитан увидел своего оруженосца, что перепрыгивал через две ступеньки, спеша к воротам.
— Сир Стрэйб, — задыхаясь, заговорил Арий, едва оказался возле своего командира. — Хотел попрощаться с вами и пожелать удачи.
— Спасибо, Арий, — капитан гвардии наклонился и потрепал парнишку по волосам. — Слушайся лейтенанта Зоварина, он обещал мне тебя тренировать, пока меня не будет.
— А вы надолго нас покидаете? — с надеждой спросил оруженосец.
— Может на неделю, может чуть больше, — пожал плечами Атон. — Смотря насколько мне будет сопутствовать удача.
— Хорошо, — Арий улыбнулся. — Тогда удачи вам с вашим поручением.
На это капитан лишь улыбнулся и, покрепче взявшись за поводья, вновь тронул бока Пепла, в этот раз чуть сильнее. Конь перешёл на рысь, уносясь гвардейца по Стреле королей в центр Тревинора, а оттуда на север, к деревне Кеунс.
Выбраться из города во время празднования было ещё той задачкой. Плотные толпы праздных гуляк, не отзывающихся ни на какие окрики и просьбы, а также повесы, не рассчитавшие своих сил и уснувшие прямо посреди дороги, создавали ощутимые проблемы для конного всадника. В итоге Атон смог выехать за черту города только через сорок минут после отъезда из дворца, а солнце уже неумолимо стремилось к горизонту.
Как и предполагал Стрэйб, до небольшой полянки, на которой обычно торговцы устраивали бивак, и где всегда можно было встретить путников, он добраться не успел. На землю опустилась непроглядная тьма, а серп луны не давал нужного количества света, чтобы продолжить путь. Остановившись на обочине и уйдя немного вглубь поля, Атон организовал стоянку возле небольшой лиственницы, с которой ободрал все ветки и кору, чтобы развести костёр. Огонь был небольшой и вряд ли продержался бы больше часа, но капитану этого вполне хватило. Разогрев над костром поджаренный хлеб и помазав его рыбным паштетом, Стрэйб наскоро перекусил и, завернувшись в спальный мешок, имевший уже три заплатки, быстро уснул, чтоб с первыми лучами отправиться дальше.
Примерно через час после того, как он снялся с ночлега, на небо наползли серые тучи, и заморосил мелкий дождик. Укрывшись капюшоном, Атон проклинал природу за гадкую погоду, насланную с утра пораньше. Дождь продлился около трёх часов, Стрэйб промок до нитки, а капюшон плаща не слишком спасал ситуацию. Гвардеец продрог, благо фляжка с горячим ромом, которую он всегда брал в дорогу, грела душу. Во второй день своего путешествия капитан начал встречать небольшие обозы, движущиеся в столицу. При встрече путники обменивались приветствиями и парой слов о том, как обстоят дела там, куда они держат путь.
Вторую ночь Атон, к своему счастью, провёл не под открытом небом, а в небольшом поселении фермеров. Добрался он до него с последними лучами солнца и у первого же местного жителя спросил, кто может приютить путника.
— А ты кем будешь и откуда? — с явным говором, который встречается в деревнях, спросил тот, кто представился как Кавик.
— Я простой солдат из столицы, — отвечал Атон, не желая шокировать местных ни своим чином, ни своей целью. — Еду в Кеунс поведать родных.
— Солдат, — протянул местный. — Это дело хорошее, солдаты всегда нужны, — Кавик указал на небольшой домик с соломенной крышей. — Поезжай туда, там живёт старая вдова Петрина, думаю у неё найдётся для тебя свободное местечко.
Вдовой Петриной оказалась женщина далеко за семьдесят. Морщинистое лицо и руки, крючковатый нос, иссохшие губы, но при этом горящие живым огнём зелёные глаза. Петрина пустила Стрэйба, едва тот попросился. Привязав Пепла к забору и нацепив ему на морду торбу с овсом, Атон прошёл внутрь небольшого жилища. Домик у вдовы был небольшой: одна кровать, стол, пара лавок, покосившийся шкафчик, заполненный всякой посудой, да очаг в углу.
— Проходи, добрый человек, — говорила она одними губами. — Солдату я всегда рада. Муж мой покойный служил при короле Сархане, служил долго, даже когда заболел чахоткой, на службу ходил. Так на службе и помер.
Атон поначалу хотел просто улечься на широкой лавке и проспать до утра, чтобы не доставлять старой женщине неудобств, но она, не слушая возражений, накрыла на стол. Кувшин молока, ячменная каша и пригоревшие лепёшки. Еда, несмотря на своеобразный вкус, была горячей, отчего озноб, мучивший всю дорогу, прошёл, и капитан с теплом как на сердце, так и в животе очень удобно устроился на лавке, подложив под голову мешок со сменным бельём, а мокрые вещи аккуратно устроил возле тёплого очага.
Утром Стрэйб тоже не смог уехать без того, чтобы не позавтракать. Вдова Петрина угостила гостя свежими лепёшками и супом из рыбьих голов, который, судя по дымящемуся котелку, сварили буквально полчаса назад. В дорогу Атона она тоже просто так не отпустила, дала ему дюжину лепёшек и небольшую фляжку с какой-то бражкой, которая жгла и грела почище рома. Попытка дать Петрине денег, закончилась тем, что на Стрэйба посмотрели, как на полного дурака.
— На что мне ваши деньги, — проговорила вдова. — Я рада, что на старости лет ещё смогла пригодиться. Так что бог с тобой, сынок, ничего мне не надо.
Лишь после всего этого капитан гвардии поблагодарил хозяйку за приют и еду, оседлал Пепла и направился по дороге на север.
Сегодня Атон решил во что бы то ни стало добраться до Кеунса и уже там найти трактир и заночевать, а поутру отправиться на поиски пресловутой столетней девы. Погода в этот день выдалась неустойчивая. Час или два светило солнце, а после на несколько часов на небо набегали орды серых туч, вот-вот готовые разразиться дождём. Но ничего не происходило. Начинал дуть сильный ветер, тучи расступались, и вновь на голубом небе показывалось солнце, чтобы через час вновь спрятаться за облачной преградой.
Дело близилась к вечеру, торговцы с повозок, что шли из северных деревень и городов, говорили, что дальше дорога будет идти через склоны, а после и через лес. Поэтому Атон решение о марш-броске по темноте отменил. Едва наступил вечер, капитан гвардии остановился возле небольшого лесного островка, что рос в тридцати метрах от дороги, наломал веток и, разведя костёр, принялся готовить ужин. За день количество лепёшек значительно уменьшилось, как и огненной жидкости, что ему вручила добродушная хозяйка, но несмотря на это, ужин удался на славу. Измазав остаток лепёшек рыбным паштетом и запив всё это обжигающий до самых пяток бражкой, Стрэйб залез в спальник и тут же заснул, не замечая ветра, что начал задувать ближе к утру. Горячий ком, что породила эта адская жидкость, грел куда лучше, чем костёр, что потух около полуночи.
Утром у Стрэйба разболелась голова, всё же питьё браги не прошло бесследно. Поэтому капитан вынужден был остаток пути кривиться от солнца и громких криков птиц, что подняли гомон, едва он въехал в лесную полосу. Проехав лес и ещё немного попетляв среди холмов, через которые шла дорога, Атон наконец увидел вдалеке первые домики деревни Кеунс. До самой деревушки Стрэйб добрался лишь к закату, дорога была такой неровной и ухабистой, что он был вынужден ехать крайне медленно, то и дело уходя в поля, лишь бы Пепел на какой-нибудь яме не подвернул ногу.