Сейчас все это не имело значения. Я шел, глядя только под ноги, чтобы не видеть безжизненное тело Тарвоса. Кто-то увел мою бедную лошадь. Хорошо. В поселке о ней позаботятся. Лошадь Тарвоса так и несла своего хозяина, только теперь он лежал поперек ее спины. Рядом шла Лакуту. Она прижималась к телу мужа и без конца плакала.
Стало легче, когда надо мной простерлись кроны дубов Рощи. Голые деревья стояли с воздетыми ветвями, словно призывали не забывать о случившемся.
Я вышел к поляне в центре, где из травы поднимался камень жертвоприношений. Но тело Тарвоса по моему приказу положили рядом. Он не был жертвой.
Троих убитых уложили головами на восток. То, что я собирался сделать для Тарвоса, надлежало сделать и для остальных. Воины исполнили все, как я сказал, и отступили в ожидании.
Даже Лакуту наконец замолчала; возможно, услышала деревья. Теперь она не сводила с меня огромных темных глаз. В них легко читалась отчаянная мольба, почти такая же, как там, на помосте в Провинции во время аукциона.
Как бы я хотел избавиться от смертельной усталости! На реке я выложился до предела и даже сверх того. Но некому и нечего было объяснять. Я отбросил все лишнее и сосредоточился на том, чтобы просчитать каждый свой следующий шаг. Я расставил камни так, как складывался рисунок звезд на зимнем небе. Из источника в Роще Брига принесла воды. Затем я зажег небольшой костер, удостоверился, что тела лежат правильно, и приказал пришедшим с нами занять точно такие же места, которые занимали друиды на том давнем рассвете, когда умерла Розмерта.
Действенность магии во многом зависит от того, насколько точно воспроизводятся условия и обстоятельства, при которых раньше удалось получить положительный результат. Так точный удар молота Гобана Саора каждый раз заставляет железо принять ту или иную форму. Так же и с магией. В большинстве случаев...
Но я очень устал, а магия, которую я хотел призвать, далеко выходила за пределы возможностей любого друида. Наверное, если бы я позволил себе отвлечься, я бы испугался.
Никто не звал друидов, но они пришли. Я почувствовал, как за пределами установленного мной круга молча располагаются фигуры в плащах с капюшонами. Граннус сопровождал нас от самой реки; теперь к нему присоединились Керит, Нарлос, Диан Кет, Аберт и остальные члены Ордена, жившие неподалеку от Священной Рощи. Очень кстати; их сила мне потребуется.
Не говоря ни слова, я продолжал действовать, следуя интуиции и внимательно слушая подсказки моего духа. Никто никогда не проводил таких ритуалов, приходилось выстраивать его на ходу. В какой-то момент Брига положила руку мне на плечо. Никто другой не посмел бы трогать меня, но она поступила правильно. А вот вопрос «Айнвар, что ты хочешь делать?» был лишним. Я сам ничего не делаю. Успех магических действий зависит от силы и абсолютной уверенности друида в этой силе, но это не сила человека, это сила духа. Я покачал головой и ничего не ответил.
Когда приготовления, как мне показалось, закончились, я закрыл глаза и открыл себя Источнику. Мой дух напряг слух, пытаясь уловить слабый шепот извне. Но до меня доносились только скрипы замерзших ветвей и приглушенное дыхание людей вне круга.
«Подскажите мне! — мысленно умолял я, — скажите, что делать сейчас? Надо ли мне рухнуть на мертвые тела и закричать «Живи!», как я уже сделал однажды? Но хватит ли этого приказа? Или нужно что-то еще?»
В следующий момент до меня дошла бессмысленность и дерзость моей попытки. Как смел я мечтать о том, чтобы снова разжечь уже погасшую искру жизни? Такое только во власти Творца. Мое намерение далеко выходило за пределы человеческих возможностей.
Но Тарвос! Тарвос, которого я любил, не был готов к смерти. Он должен жить! И глаза Лакуту отчаянно молили о помощи. Я не боялся за себя, я делал то, что считал необходимым.
«Пожалуйста, — умолял я из глубин своего естества, — молю, пошли мне вдохновение!»
Стоя рядом с телами, простертыми на земле, я склонил голову и стал ждать. И вот что-то огромное вошло в Рощу. Дрожь пронзила землю. Ветер взвыл в кронах дубов. Потом все вокруг залила удивительная тишина и покой, как бывает, когда оказываешься в центре бури. Казалось, круг людей и друидов разом отодвинулся, словно я удалялся от них с огромной скоростью. Друиды начали петь, но звук достигал моего слуха в лучшем случае как отдаленное жужжание. Свет на поляне потускнел, потом вспыхнул и снова потускнел, собравшись вокруг лежащих тел. Я наклонился над Тарвосом. Потом встал на колени, и тут в меня ударила мощная сила отрицания, швырнувшая меня на землю и придавившая, словно гигантским каблуком.