В последнем рейде Рикс взял нескольких пленных из отряда фуражиров. Он вывел их перед всеми своими людьми и заставил рассказать о голоде и лишениях в римском лагере, о тех причинах, по которым они погнались за бездомной коровой и охотились на отбившегося от стада барана.
Когда рассказ закончился, Рикс громко прокомментировал:
— Вот! Кое-кто обвинял меня в предательстве; напомню, что это мой план: захватчики теряют силы, а нам это не стоит ни капли крови. Надо всего лишь подождать, пока римляне не ослабеют совсем и не смогут сопротивляться, а потом мы просто выгоним их из Галлии с позором!
Воины восторженно заорали и принялись стучать мечами и копьями о щиты, провозглашая Верцингеторикса величайшим из всех военных лидеров.
Ну что же, возможно, армия Цезаря и утратила некоторую часть своей былой мощи, но на его планах это пока не сказалось. Осада Аварика продолжалась.
Битуриги организовали прекрасную оборону. Дошло до того, что их родичи в наших рядах начали хвастливо утверждать, будто справятся с римлянами без чьей-либо посторонней помощи. Для Верцингеторикса это послужило сигналом. Он отдал приказ идти на помощь осажденной крепости.
— С какой стати мне делить с битуригами славу? — объяснял он мне. — А потом, мне хочется посмотреть, как римляне штурмуют укрепления. Увидим и попросим твоего Гобана Саора сделать для нас такие же осадные машины.
— То есть ты приказываешь мне отправить гонца в форт Рощи?
— Конечно! Отправляй!
Я поспользовался случаем не только вызвать к нашей армии Гобана Саора, но и разузнать новости о моей семье.
А осада продолжалась. Римляне забрасывали крючья на деревянные стены Аварика. Защитники споро цепляли крючья к своим лебедкам и втаскивали внутрь. Римляне строили осадные башни, чтобы дать возможность копейщикам и лучникам стрелять по стенам с близкого расстояния, но галлы строили собственные башни внутри крепости, лишая римлян преимущества. В нападавших летели копья, стрелы, камни, лилась кипящая смола. К тому же их донимала ужасная погода. Уж об этом я позаботился. Каждое утро вместо гимна солнцу я пел песню для дождя и приносил в жертву красных петухов.
Ценой многих потерь римлянам, наконец, удалось построить огромную осадную башню, почти касавшуюся стен. Это была целая платформа, и солдаты, построившись «черепахой», то есть под прикрытием плотно сомкнутых щитов над головами, могли несколькими волнами ворваться на стены. Но среди галлов нашлись шахтеры с железных рудников. Они довольно быстро проложили туннель, выведя его прямо под основание осадной башни, и подожгли сооружение. Башня рухнула. Как раз когда римляне пытались потушить огонь, битуриги предприняли контратаку, которую неожиданно поддержали воины, посланные Верцингеториксом.
В начале казалось, что мы сможем победить. Цезарь сам руководил штурмом, и некоторые битуриги вознамерились захватить именно его и тут же на месте разделаться с ним. Но Цезарь ускользнул, а вскоре под стенами появился резерв из римского лагеря. На моих глазах под стенами Аварика началось настоящее сражение.
Римляне подтащили другую осадную башню к главным воротам и обрушили мощный огонь, нанося защитникам немалый урон. Позже мы узнали, что один из паризиев встал перед воротами и бросил факел в основание башни. Некоторое время он еще постоял, подкармливая пламя смолой и жиром, а когда стрела из римской катапульты пробила его тело насквозь, его место занял новый галльский воин. Он тоже погиб, но рядом тут же встал следующий. Герои жили недолго, но умерли свободными людьми! Так продолжалось до того момента, когда римляне смогли все же погасить огонь и оттеснить галлов. Вкус поражения мне не понравился: он был горьким и холодным.
— Рикс, отправь сообщение защитникам. Пусть разрушают крепость и пробиваются к нам, — призвал я Рикса. — Нельзя допустить, чтобы Цезарю достались их запасы!
— Ничего он не получит! — прорычал Рикс, но сообщение так и не отправил.
Ночью часть битуригов пыталась выбраться из крепости, но их перехватили римские дозоры. Следующим утром Цезарь возобновил штурм. Я использовал все свои знания и призвал настоящий шторм. Но даже этого оказалось недостаточно, чтобы удержать Цезаря. Подходы к Аварику превратились в море грязи, но римляне, умело маневрируя, блокировали наши попытки пробиться на помощь защитникам. А потом наступила развязка. Одним мощным, согласованным и прекрасно организованным натиском римляне преодолели последние оборонительные порядки крепости и ворвались внутрь. Конец Аварика был ужасен. Женщин и детей убивали без разбора наравне с воинами. К чести Олловико, он до конца оборонял город и принял мужественную смерть от удара римского меча; зато это была смерть свободного человека! Из сорока тысяч битуригов, защищавших Аварик, только восемьсот смогли добраться до расположения Верцингеторикса.