Я откашлялся и попытался отогнать крамольные мысли.
— Э-э, ты говорила... про омелу?
— Вот именно. А теперь скажи, почему Дитя Дуба — самое священное из всех растений?
«Почему, почему? Откуда мне знать...» — с раздражением подумал я.
— Потому что отвар из ягод омелы — единственное, что может остановить горячку, если она накинется на человека.
— Ну да, наверное...
— Достаточно для этого одного отвара?
Я задумался. Сосредоточился, пытаясь вспомнить ее недавние слова.
— Нет. Этого мало. Надо добавить другие снадобья.
— Какие? — Сулис, похоже, надоело тащить из меня ответы клещами. Она смотрела на меня сердито, сжав губы в тонкую линию.
Но я не дал ей выйти из себя и все-таки смог назвать компоненты, сочетающиеся с отваром из ягод омелы. Я хорошо понимал ценность отвара; умирать от внутреннего огня, съедающего тело человека, мучительно. Я видел, как это происходит, если человек не сразу обращался к целителям. Уж лучше сгореть в ивовой клетке!
Друиды умели лечить горячку с помощью омелы, поэтому среди нас никто не умирал от этого недуга. Используя магию целителей, Сулис обычно справлялась с горячкой, особенно на убывающей луне.
Вообще Сулис казалась мне почти совершенством. Ее умелые руки касались головы человека, и боль сразу уходила. Она могла легкими поглаживаниями сращивать сломанные кости... она могла бы погладить и мои ноги, например...
— Айнвар, ты опять не слушаешь!
— А? Да. Я задумался об исцелениях. Скажи, а можно использовать магию пола, чтобы лечить людей?
— Знаешь, Айнвар, по-моему, пора тебе поучиться еще у кого-нибудь! Шел бы ты лучше к Диану Кету учить законы, вместо того, чтобы тратить зря мое время.
— Но почему бы нам с тобой не воспользоваться этой магией, чтобы восстановить силы, например? Что тут такого?
— Может быть, весной и придется прибегнуть к этой магии. Если Менуа посчитает нужным.
— А сейчас? — продолжал я приставать. — Сейчас же тоже есть разные задачи. Ну, например, можно было бы сделать шерсть овец погуще?
— Да они и без того обросли настолько, что еле ноги таскают. Им же тяжело! — засмеялась Сулис. — Слушай, если тебе нужна женщина, так и скажи. А чего зря говорить? Выйди за стену, поищи кого-нибудь из другого клана, наверняка найдутся желающие.
— И ты думаешь, это будет магия?
— Нет, Айнвар, — грустно улыбнулась Сулис, — не так-то просто найти волшебство!
Я был высоким статным парнем, и когда воспользовался ее советом, обнаружил, что женщины действительно улыбались мне. Некоторые, встречаясь со мной глазами, облизывали губы, некоторые, правда, отворачивались, но неизменно оглядывались потом. Среди них попадались женщины земледельцев, девушки, достигшие брачного возраста, вдовы, вошедшие в пору зрелости. Со временем я переспал со всеми, кто соглашался, на расстоянии в полдня ходьбы от стены.
Но Сулис была права. Магию я так и не нашел. Зато получал немалое удовольствие и старался изо всех сил доставлять удовольствие моим женщинам, то есть никогда не брал больше, чем мог отдать. Женщины уверяли меня, что я очень хорош, некоторые были даже не прочь потанцевать со мной на Белтейн и родить от меня детей. Меня пытались привлечь неплохим приданым. Но друиду нет дела до собственности. Его потребности обеспечивало племя в обмен на его труды. Если бы я собрался жениться, взял бы в жены девушку по сердцу, не думая о том, сколько ее семья дает за ней коров, и есть ли у нее вообще что-нибудь, кроме иглы и ткацкого станка.
Зима готовилась уступить место весне, и мы, чтобы поторопить ее приход, повторили тот же ритуал, ради которого умерла Розмерта. Но теперь никто не умер. Старик, которого мы выбрали еще зимой, только притворялся мертвым, но зима все равно послушно умерла, и ее сменила яркая, бурлящая весна. Жизненные соки бурлили и во мне. Я потерял счет своим женщинам и различал их разве что на ощупь. У одной кожа была более гладкой, у другой — рыхловатая и в ямочках, но ощущения каждый раз оказывались разными. Мой опыт рос. Каждой новой партнерше я был благодарен, но никакой магией наши отношения и не пахли.
О браке с Сулис не могло быть и речи. Ее клан мастеров не был для меня кровным, здесь бы препятствий не возникло. Но когда я предложил ей стать моей женой, она отказалась.
— Женщина выходит замуж, чтобы иметь детей, Айнвар, а я не собираюсь их заводить, — решительно сказала она.
— Но почему?
— Постарайся понять. Я много думала об этом. Мое тело, я сама — это инструмент исцеления. Ты же видел, как я втираю мочу в обожженную плоть, и волдыри исчезают. В лечебных препаратах я использую и другие свои выделения. И всегда достигаю результата. Если бы я носила ребенка, свойства моего тела изменились бы. Мой пот, моя слюна, мои слезы утратили бы силу. Мой дар может пропасть, и я не хочу рисковать. Если это ритуал, связанный с энергией пола, я принимаю меры предосторожности, зачатия не случается; но если я выйду замуж, мне придется рожать мужу детей, если я смогу, конечно. Видишь, этому не бывать. Твоя просьба невыполнима.