Не вдаваясь сейчас в детали (которым, собственно, и посвящена вся эта книга), отметим, что священнейшим средоточием мегалитического (протодруидического) мировоззрения, несомненно, выступает понятие Камня. Именно оно, будучи высшей ценностью ритуального, духовного, молитвенного Делания (а одновременно и основой эмпирического, «технического» бытия) в мегалитической культуре, позволяет связать воедино и более поздние (на первый взгляд совершенно разобщенные) отголоски этой культуры. Они не только нашли свое концентрированное выражение во многих архаизирующих памятниках Северной Европы и, в частности, Русского Севера; благодаря обозначенному выше ракурсу эти отголоски закономерно обнаруживаются в генетически родственных культурных проявлениях и иных, весьма удаленных и вроде бы не северных регионов.
Прежде всего речь идет об идеях духовной алхимии, понимаемой как традиционная сакральная область знания (причем имеется в виду не только средневековая латинская алхимия, но и греко-египетская, и арабская, и индийская, и даосская). Ведь поиски Философского Камня типологически родственны глубоко архаичному, по сути вполне мегалитическому «взысканию Камня» как высшей сакральной ценности мироздания. Но, в ретроспекции мировой культуры, Камень — это еще и Святой Грааль, в одной из его ипостасей (возможно, изначальной), известной нам благодаря знаменитой поэме немецкого миннезингера Вольфрама фон Эшенбаха (ок. 1170 — ок. 1220). А значит, в качестве источника для исследования мегалитического, протодруидического наследия в принципе может быть использована и Граалиана, во всем многообразии ее сюжетов, и даже средневековый культ Прекрасной Дамы, которая в поэзии трубадуров и миннезингеров именуется «живым Граалем». Тем более, что в число преданий Граалианы входит и сюжет (ныне основательно забытый) о странствии рыцарей Короля Артура в пределы легендарного полярного материка. При этом не столь существен характер этого странствия (реальное плавание, или же духовное паломничество), важна полярная ориентация сюжета.
О гиперборейском аспекте протодруидизма говорили не только Рене Генон и Герман Вирт. В середине XX в. немецкий ученый и философ, близкий антропософской традиции, Рудольф Майер писал о Гиперборейских мистериях, которые были в своей основе сохранены в рамках кельтской культуры, а также в инициатических знаниях Савы, Сабейского царства, включавших в себя таинства Камня Мудрецов. По Р. Майеру, последние хранители этих мистерий дохристианской эпохи пребывали в посвятительных центрах друидической Ирландии. Возрождение же Гиперборейских мистерий свершилось в духовном христианстве Ирландской Церкви первых веков ее существования, независимой от Рима; ирландские хранители высшей мудрости принесли ее творческие импульсы на европейский материк. Один из них — Иоанн Скотт Эриугена, который в середине IX в. при дворе Карла Лысого познакомил Запад с творениями Дионисия Ареопагита, переведя их с греческого. Впоследствии именно эти импульсы духовного христианства повлияли на формирование Граалианы{4}.
Позитивистские культурологи полагают, что такого рода утверждения — это вторичная мифоистория, плод внутреннего творчества некой школы (в данном случае это розенкрейцерско-антропософская традиция), далекой от объективной науки. Нередко это действительно бывает так. Но похоже (и на страницах этой книги подтверждений тому встретится немало), что в данном случае внутреннее творчество духовной школы исходило из вполне точных знаний. Десятки (если не сотни) объективных академических исследований в различных областях науки, независимо друг от друга и тем более от книги Р. Майера, создают в целом именно такую картину бытования палеоевропейских и палеоарктических посвятительных знаний, какую обрисовал Р. Майер! Даже упоминание сабейских традиций, вроде бы весьма далеких от любых гиперборейских реалий, укладывается в семантическое поле сравнительно-мифологических штудий, представленных ниже автором этих строк.