Фрилансер буквально нависал надо мной, хотя я сидела ровно. Его взгляд, тяжёлый и прямой, напоминал кое-каких людей из бывшей клиентуры. Очень интересно и приятно замечать, как объём ответственности и уровень целей влияет на внешний вид. Я представила, как застряла в тесной каморке с демоном, когда в глазах юриста отразился красный свет фар отъезжавшей рядом машины. Потусторонние фантазии рассеял громкий припев игравшей фоном музыки.
— Вы хотели попробовать дружбу по договорённости, — напомнил он.
— Хотела, — согласилась я. — На одном из своих сообщений на форуме вы очень чётко описали то, как я сама подхожу к вопросу.
— Но зачем вам это? Вы же молодая совсем.
— С вашей точки зрения, незачем.
— У меня нет мнения на этот счёт. Интересуюсь вашим.
— Кандидаты из непосредственного окружения мне в друзья не подходят.
Фрилансер криво усмехнулся, осматривая меня с головы до колен, как товар на распродаже. Подумал, что не могу съехать в другое место, поменять круг знакомств? Или не дай Бог навязываюсь к нему, дядьке на тонированной тачке? Да уж, сегодня я и выглядела как такой обиженный жизнью, ограниченный подросток, которого потеря телефона и встреча с потенциальным маньяком добила окончательно. И «перезаписать» этот неудавшийся день невозможно… Эх, одеться бы чуть-чуть аккуратнее, накраситься и выглядеть на свой возраст, быть внимательнее и не потерять телефон… Нет, правильнее было бы ограничиться перепиской на форуме, а сейчас не смогу даже туда заходить, всё будет напоминать об этой нелепой встрече.
— Что скажете про дружбу между мужчиной и женщиной? — неожиданно спросил Фрилансер.
— Думаю, дружбы между мужчиной и женщиной, двумя женщинами или двумя мужчинами не существует. Существует только дружба. Между людьми разного возраста и положения.
— А как же мнение, что разнополая дружба кончается кроватью?
— Не лишено смысла. У однополых друзей развитие отношений в девяноста девяти процентах случаев невозможно, тем более в нашей стране. Иначе бы планету заселяли секс-меньшинства. — Я развернулась и дёрнула за ручку, но дверь была заблокирована. — Я могу идти?
Юрист продолжал странно пялиться на меня. Затем его взгляд расфокусировался, выдавая глубокую задумчивость. А потом снова вернулся ко мне.
— Я должен подумать, — выдал он таким тоном, будто я его весь вечер о чём-то уговаривала, а он никак не соглашался.
— Над моей, не очень выдающейся мыслью? Или над темой в целом? — не поняла я.
— О нашей дружбе. По договорённости.
Настал мой черёд таращиться на мужика во все глаза.
— Вы серьёзно это обдумываете?
— Почему бы нет? «Интересный получился бы социальный эксперимент», — ответил он моими же словами. — Разве не это вы предлагали?
Одна мысль о том, что я и этот черноглазый мужик в перчатках станем фиктивными друзьями, заставила меня усомниться в реальности происходящего.
— Если женщина свободна, то она в поиске и всегда находится в неких ожиданиях, которые проецирует на всех мужчин вокруг. Вы свободны? — нагло спросил Фрилансер.
— Как это относится к делу? — насторожилась я. Узнавал, ждут ли меня дома?
— Я бы предпочёл избежать сексуального напряжения и всяческих претензий с вашей стороны, — не моргнув глазом, ответил юрист.
Кажется, я поперхнулась воздухом.
— Да я вообще-то не вешаюсь вам на шею! — раздражённо и испуганно воскликнула я, нервно щёлкая заблокированным дверным замком. — Откройте!
Юрист разблокировал дверь, и я вылетела на тротуар, спотыкаясь на ровном месте. Телефон опять выпал, и я потратила несколько лишних секунд, чтобы поднять его и вскочить на ноги. Фрилансер уже огибал машину.
— Мы с вами не знакомы! — Я предупреждающе выставила вперёд содранные руки и попятилась к кинотеатру. — Только попробуйте подойти! Я закричу!
Мужик замер у открытой двери, и я подумала — всё, пронесло. Но когда нас разделяло метров десять, он вдруг дёрнулся в мою сторону с криком, который я не разобрала, поскольку заорала от внезапного ощущения пустоты под ногами. Вставшая вертикально крышка канализационного люка больно ударила по коленям. В последний момент я сумела расставить руки и не свалиться вниз. И ударилась о крышку ещё раз, подбородком, куснув язык зубами. Боль была такой сильной, что я забыла, как дышать и зажмурилась, из последних сил вжимаясь локтями в асфальт. Соблазн потерять сознание был велик, но свариться заживо в горячей воде или чужой параше не хотелось больше.
Неудавшийся фиктивный друг порывисто поднял меня, просунув руки в перчатках под подмышки. Растянувшись на асфальте, я не прекращала жмуриться, ощущая, как во рту всё пульсирует и болит.