Кавказец изменился в лице и будто сжался в пространстве, неловко переступая с ноги на ногу, а адвокат вынул изо рта сигарету и затушил о стену рядом с моей головой.
— Беззубые наркоманы не в ходу. Разве что ты вложишься в его экстерьер. Начальный капитал так сказать. Парень то молодой. С колёс не соскочит, лет десять проработает. Что скажешь?
— Как вас ещё не скрутили? — ужаснулась я.
— Дядя начальник УМВД, — подал голос Рустам. На него было страшно смотреть. Кажется, он очень хотел уйти, но по каким-то причинам не мог этого сделать. — А сестра жена полковника полиции. Ну и твой, ваш… Дан… — под конец он совсем замямлил. — Я с вами просто не знаком так в лицо, поэтому тупанул.
Мужик покаянно опустил голову.
— Дану это скажешь, когда вернётся, — гадко усмехнулся Аристарх.
— Не надо никому ничего говорить! — махнула я рукой, закрывая тему непонятных подколов. — Обдолбыш не стоит моих вложений. Но у девушки двое детей.
— Ей хорошо платят, — не согласился Аристарх.
Сбоку полилась стриптизная музыка, и из-за красной шторы вышла главная героиня нашего разговора, подчищавшая уголки губ ярко-розовыми ногтями. Сначала она увидела мужчин и обольстительно им улыбнулась, но затем разглядела меня и нервно воскликнула:
— Тебя Андрей надоумил? Я к нему не вернусь! Слышишь? Так ему и скажи!
И двинула на выход, покачивая бёдрами и заячьим хвостом на стрингах. Я застегнула парку, мазнула по Аристарху неприязненным взглядом и побежала за девушкой, прихрамывая на левую ногу, за которую Рустам поднимал меня в воздух.
— Ну что ты припёрлась? — фыркнула Полина, когда мы вышли на лестницу в фойе, где скидывали пальто и пуховики другие девушки модельной внешности. — Всё что тебе наговорил Андрей — не правда. Здесь хорошо платят и никого не убивают. Наконец я поняла, что родилась красивой не чтобы его обслуживать, а жить нормальной жизнью! Владислав Анатольевич может мне дать всё, а Андрей — ничего! Поэтому не слушай его и забудь! И вообще, мы с тобой теперь совсем в разных кругах! В этот клуб ходят шишки! Тебя бы сюда никогда не пропустили!
Шишки или жирные свиньи. Уж не тот ли хряк Владислав Анатольевич?
— А с детьми что? — спросила я.
— С мамой живут! Она теперь за нас коммуналку не платит, так что деньги есть!
Я проводила её взглядом до гардеробной, где Полине выдали норковую шубку, в которой она выбежала на улицу и, цокая прозрачными каблуками на платформе, забежала в красную иномарку и была такова. Андрей свистнул мне с лестницы, но я покачала головой и вышла.
Холодно! На автобусной остановке я порылась в карманах и с сожалением поняла, что отложенная на всякий пожарный мелочь высыпалась где-то в клубе. До дома пришлось пиликать пешком, придерживая капюшон голыми руками. Шапку то надеть забыла! Затяжная ночная прогулка убедила меня в том, что с этим судом каждый получил по заслугам. В том числе Андрей, который много лет называл жену шалавой.
Глава 9: Снег
Пальцы я обморозила. Знакомство с Рустамом тоже не прошло незаметно. Из-за него я потянула ногу и не могла спокойно спать на спине — болел копчик. За две недели Омск заметелило и завьюжило, так что на Максимуса пришлось накидывать дизайнерскую шубку и ботинки, что привлекало ненужное внимание. Я начала опасаться, что меня могут ограбить. Воруют же чихуахуа и перепродают, а у меня — выставочный дог! Да ещё в шубке от кутюр, на сайте производителя минимальная цена заказного изделия для крупных собак — двадцать тысяч долларов! Да столько моя квартира не стоит!
Фрилансер вернулся в город в пятницу, о чём известил по смс. Вытерев пальцы от троксевазина, я настрочила вопрос о судьбе пса. Фрилансер перезвонил почти мгновенно.
— Что делаете в эти выходные?
— Ничего особенного, — рассеянно ответила я, отвыкшая отчитываться или делиться с кем-то планами. — Никаких обязательств.
— Тогда проведём их вместе. Максимуса тоже возьмём.
В свете «клубных» событий я насторожилась.
— Поточнее?
— Отдохнём за городом. Интернет будет, можете взять рисовальные принадлежности. Ну и одежду. В восемь заеду, вернёмся в воскресенье вечером. — И сбросил.
Я никогда не отдыхала в омской области, кроме короткого эпизода с детским лагерем в Чернолучье, где у меня из прикроватной тумбочки воровали вещи, а вожатые отмахивались, мол, у тебя и не было никаких вещей. Так я и ходила в одних и тех же трусах, майке и шортах, вечно голодная, пока кто-то сжирал привезённые моей мамой бананы и апельсины. «Теперь я взрослая, а это не детский лагерь, — улыбнулась я собственным мыслям, набивая сумку. Решила не расходиться, чтобы не выглядеть нелепо, если условия не позволят часто переодеваться или рисовать. — В каких условиях мы будем жить? Что у нас вообще в области интересного, кроме Ачаирского Монастыря?»