— А мы вас потеряли, — заулыбалась мне Анжела, поравнявшись с нами. — Вы даже до остановки с напитками не доехали? — И не дожидаясь моего ответа, обратилась к Фрилансеру: — Завтра я тебя обгоню!
— Мечтать не вредно, — мрачно ответил он, и я могла поклясться, что при этом друг имел ввиду что-то другое.
Анжела хохотнула, будто не уловила его тайного посыла или давно привыкла к насмешкам, и протянула руку, чтобы погладить Максимуса, нюхающего её угги. Пёс уклонился.
— Когда прилетает Оксана Викторовна? — спросила Анжела. — Дядя хочет пригласить её лично, на какое-нибудь мероприятие в честь нового года.
— Она мне не отчитывается.
— В прошлый раз мы с ней нашли общий язык. Думаю, ей бы понравился наш благотворительный бал, — Анжела сложила руки за спиной и переступила с пятки на носок. — Собранные средства пойдут на поддержку областных детских домов…
Фрилансер глубоко вдохнул и задержал дыхание. Что-то нехорошее, нечеловеческое мелькнуло в его взгляде. Анжела тоже заметила это и улыбнулась ещё шире, становясь похожей на чеширского кота из мультика.
— До завтра, — шепнула она юристу в подбородок и, бросив мне прощальный, пронзительный взгляд, ушла.
Мы смотрели ей вслед. Я пыталась вспомнить при каких обстоятельствах уже слышала имя «Оксана», а Фрилансер спускал воздух сквозь зубы. Между этими двумя явно что-то происходило, и я чувствовала себя лишней. Как зритель телесериала, вдруг попавший на съемочную площадку.
Стоило Анжеле исчезнуть за поворотом, как сердцебиение друга пришло в норму, и он развернулся к дому, свистом привлекая Максимуса. И энергично вбежал на террасу, где освободил одну руку, чтобы достать ключи. Коснувшись ногами пола, я тут же поскакала к дивану, и упав на него коленями увидела, как за прикрытой дверью ванной комнаты друг ожесточенно сдирает с себя кофту с водолазкой, а затем намыливает руки. Раз. Второй. Третий. До самого локтя. С густой пеной!
Чтобы развидеть этот эпизод чужой интимной жизни, я включила телевизор и занялась подготовкой ко сну. Доскакала до холодильника, отколола немного льда и полежала с задранной кверху ногой. Фрилансер вышел из ванной очень не скоро. Все ещё неуловимо взъерошенный и раздраженный. От него сильно пахло мылом.
— Уверены, что это растяжение? — спросил он, нервно покосившись на мою опухшую стопу. — Может, в травмпункт?
— У меня уже было такое, — ответила я, пошевелив пальцами. — Я знаю как лечиться. Через пару месяцев пройдет.
Друг странно передёрнул плечами — невроз навязчивых движений? — и побежал наверх. А я подхватила пижаму и поскакала мыться. В ванной было влажно и душно, пахло пеной для бритья, а жидкое мыло иностранной марки, которым пользовался Фрилансер закончилось наполовину, хотя открыл он его только вчера. Я протерла запотевшее стекло полотенцем и стала раздеваться. Вскоре меня ждало одно неприятное открытие: под леггинсами, на мне были чужие, красные трусы.
— Увезите меня отсюда домой, — произнесла я тоном не терпящим возражений, забравшись на второй этаж. — Сейчас.
Фрилансер лежал на кровати в серой водолазке с высоким горлом, закинув одну ногу на другую и изучал какие-то бумаги, скрепленные скобками. В перчатках. Размер его ступни в белом носке поражал воображение, а волосы были до сих пор влажными, на подушку он постелил полотенце.
— Пожалуйста, — добавила я волшебное слово.
Ноль внимания. Для верности я подождала ещё немного, но убедившись, что друг строит из себя занятого молчуна намеренно, прихромала к кровати и буквально нависла над ним, нагло врываясь в личное пространство.
— Я прошу как друг. Очень надо.
— Что-то с вашей семьей? — хмуро спросил он, переведя взгляд на меня и сгруппировавшись так, словно я могла запрыгнуть на него с ногами.
— Нет.
— Нога?
— Нет. Мы доверяем друг другу или как? Мне надо свалить отсюда!
Мой повышенный тон не произвёл на друга впечатления. Он сделал морду кирпичом и сухо ответил:
— Нет.
— Нет? — возмутилась я. — Это против правил!
— Вы путаете меня с таксистом, — раздраженно пробасил Фрилансер, закрываясь от меня листами. — Если есть основания вернуть вас домой — хорошо. Но если их нет, то это вы отказываетесь от нашего совместного времяпровождения. Избегаете оговоренных обязательств.
Я отшатнулась, положив руку на лоб. А ведь он прав. Пригласил меня сюда на два дня. Но рассказать ему правду — значит выставить себя дурочкой. А солгать… я уже солгала.
— Друг не может уйти со встречи, если ему вдруг захотелось?