В общей коробке моего телефона не оказалось, но загорелый лакей меня запомнил и пошёл шерстить контейнеры с аксессуарами. Мой самсунг в зелёным чехле нашёлся в чужих перчатках. Я разблокировала экран, чтобы посмотреть, сколько осталось заряда и увидела новую фотографию на заставке.
Голая я в красных трусах лежала спиной на пыльных досках. Пол лица не видно. Рот полуоткрыт. Пальцы согнуты под грудью так, словно я демонстрирую фотографу сиськи. И правая нога, которой явно не помешал бы сеанс эпиляции, согнута, явно во что-то упирается. Так и не скажешь, что валяюсь без сознания.
— О, Анастасия!
Рука дрогнула, и я выронила телефон. Он упал экраном вниз. Я зло посмотрела на Анжелу, энергично проходившую мимо с бокалом шампанского и сама себе показалась злыднем. Девушка выглядела чудесно. Легкая, воздушная, с длинными, пышными волосами, спадающими на шерстяную тунику до самой попы. А уж какая там попа! Таких правильных форм не бывает! Вот кого надо запирать в избах и щёлкать на камеру в одних трусах!
Кряхтя и ругаясь под нос, я нагнулась за самсунгом. Дисплей треснул и не включался.
— День добрый! — поприветствовал Анжелу Дмитрий, пересекаясь с ней в дверях. — Так рано и при параде?
— Настоящая девушка должна быть красивой всегда! — игриво заулыбалась «эльфийка», впрочем стремительно отдаляясь от нотариуса.
— Какое отношение она имеет к Фёдору? — резко спросила я, когда Дмитрий подошёл ближе и поднял брови, мол: «Всё? Готова?».
— Никакое конкретно, но очень много расплывчатых, — ответил нотариус в своей загадочной манере.
— У меня сейчас мозг сломается, — честно призналась я и покачала головой: «Без шуток».
Дмитрий взял меня за предплечье и повёл из дома к машине.
— Что Фёдор говорил тебе о своей работе? — вдруг спросил он.
— В Праве он работает. Какая-то высокая должность.
Нотариус посмотрел на меня очень странно. Почти как на дурочку.
— Рысков — его клиент. Но они в плохих отношениях. Анжела усиленно налаживает эти отношения. Ну или ей так кажется.
— Больше похоже на то, что она хочет его сожрать, — сказала я, вспомнив её наступление прошлым вечером.
— Ага, — смело поддакнул Дмитрий. — Это один из вариантов выхода из их ситуации.
В салоне ауди пахло отдушкой и сладкими женскими духами, которые заставляли полагать, что Дмитрий пользовался успехом у женщин. А может не он, а его машина. Непривычно низкая после внедорожника Фрилансера. Пропускной пункт с вооруженными охранниками мы миновали без вопросов и вскоре выехали на оживленное, пригородное шоссе. Попялившись на дорогу, я вновь достала телефон, сняла крышку и вынула батарейку. Однако дедовский метод экстренной перезагрузки не помог. Самсунг сдох. А все данные на нём я планировала восстановить дома.
Мысли скакали в хаотичном порядке. Раздевали, чтобы сфотографировать — очевидно. Чем мои хэбэшки с цветочками не угодили? Мужик специально на трассе стоял, выслеживал… с чужими трусами? Чьи они вообще? Новые? Старые? Сидели на мне туго, надо признать. Была ли я конечным адресатом или фото разошлось по всему интернету? И почему интернету? Среди небольшой компании, друзей мэра или любых тамошних приколистов. Что подумает Фрилансер, если это увидит? Кроме него и Дмитрия, меня с этими красивыми и богатыми людьми ничего не связывало. Я стала жертвой из-за них? Что я такого сделала? Что они сделали? Это запугивание? Публичное унижение? Или шантаж?
— Тебе надо заехать к врачу? — спросил Дмитрий, когда мы въехали на знакомый мне Красноярский тракт. — По женской части, провериться…
— Ничего не было, — мотнула я головой.
— Иногда сложно понять.
Я возмущенно покосилась на нотариуса, но тот был совершенно серьёзен. Подозревает знакомого в изнасиловании и даёт советы жертве!
— Я девственница. Всё моё при мне.
Дмитрий лихо присвистнул.
— По документам тебе двадцать… четыре? Невольно возникают вопросы касательно влияния подобного срока воздержания на психику, — сказал он и заулыбался собственному остроумию.
— Сексологи утверждают, что с началом половой жизни у припозднившихся замедляется развитие чувственности. И что особого удовольствия в течении первых лет интимной жизни они не испытывают, — неохотно поделилась я, припоминая многочисленные статьи. — Про психику ничего не читала. Предполагаю, что есть те, которые из-за этого комплексуют.
— И сколько процентов великовозрастных девственниц в итоге выходят замуж?
— Понятия не имею. Брак меня никогда не интересовал.
Дмитрий рассмеялся, подтверждая мои энциклопедические знания о том, что мужчины не доверяли тем кто в зрелом возрасте еще не вступал в половые контакты. Интим для них играл важную роль. Поэтому тех, кто отстранен от секса, они считали подозрительными и малопривлекательными, рассматривая позднее лишение девственности как признак асексуальности, а асекасуальность — причиной женского одиночества.