— Это элитный дом? — спросила я, когда мы заехали на подземную парковку, забитую дорогущими, начищенными авто.
— Клубный, — ответил Фрилансер.
В основе клубных домов лежала идея избранного общества. Иметь много денег было недостаточно, нужно было совпадать интересами, ценностями или взглядами на жизнь с остальными жильцами. Бизнесмены, политики, банкиры, спортсмены, актёры… в таких домах покупали не квартиру, а окружение.
— Надеюсь, мэр тут не живёт?
— Нет.
Лифт, отмеченный буквой «А», напоминал комнату в психушке для буйных пациентов — весь обшитый чёрной кожей. Фрилансер приложил пластик к наборной панели, и мы поднялись на третий этаж под классическую музыку. Я подумала, что больше меня ничего не удивит, но когда двери открылись, мы оказались в прихожей. Сразу.
— Разувайтесь здесь.
В длиннющем коридоре с четырёхметровыми потолками всё было облеплено чёрной плиткой. На стенах она имитировала кирпич,на полу — оникс. Тёмно-серый потолок подсвечивали тусклые лампочки по периметру. Межкомнатные двери с патиной отливали золотом. У входа в лифт стояла большая, чёрная ваза с позолоченным греческим орнаментом у горла, из которого торчал чёрный, мужской зонт. Над ней, на высоте двух метров, висели чугунные оленьи рога. Министерство Магии Великобритании! (прим. основное административное учреждение магов из саги о Гарри Поттере; интерьер Министерства выполнен в тёмных тонах, с чёрным кирпичом и элементами золота).
— Разувайтесь!
Я вздрогнула. Вдоль кирпича в линеечку располагались три пары чистой уличной обуви, кроссовки и домашние тапочки. Угадайте какого цвета. Фрилансер уже переобулся, расстегнул пальто и ждал меня у дальней арки с мрачным выражением лица.
— Пардон! — извинилась я за свои зевания по сторонам.
С моих дешёвых сапог из экокожи на плитку посыпалась уличная грязь, за что мне стало чуть-чуть стыдно. Я подошла к Фрилансеру, обнимая свои локти и втянув голову в плечи, стараясь занимать как можно меньше места в пространстве.
Квартира была огромной, но тёмной и холодной, отчего казалась значительно меньше. Мы прошли мимо домашнего бара, бильярдной и каминной комнаты с диваном, размером с треть моей квартиры. Дизайнер хорошо обыграл стиль мрачного минимализма. Каждый предмет мебели был предельно функционален и монохромен. Помещения строги и прямолинейны. Светильников по минимуму. Тяжёлые шторы плотно запахнуты.
Какие на это приходят коммуналки?
Проигнорировав несколько ответвлений, Фрилансер ускорил шаг, и я увидела кованые перила. Квартира была двухуровневой с тяжёлой, каменной лестницей, ведущей на нижний этаж. Аббатство Даунтон, мать его за ногу!
— Вы будете спать здесь, — пробасил Фрилансер, открывая одну из дверей напротив перил.
Внутри было совершенно темно, но как только мы зашли, потолок стал разгораться. Медленно-медленно. Я покосилась на друга. В отличие от меня он прекрасно ориентировался во тьме и открыл следующую дверь, ведущую в ванную, где тоже включил свет.
— Разбросайте свои вещи, так чтобы создать иллюзию, будто вы здесь живёте постоянно, — сказал Фрилансер, шурша чем-то у комода. — И переоденьтесь в пижаму. Делайте, что хотите — потом всё объясню.
Ничего больше не говоря, он стремительно вышел, захватив с собой стопку одежды. Дверь закрыл. Дождавшись, когда его шаги рассеяться вдали коридора, я облегченно вздохнула и, перестав обнимать себя руками, пересекла комнату, чтобы заглянуть за штору. Окна спальни выходили на пляж. Дети играли в снегу на участках, освещённых фонарями. Работник УК чистил снег у забора. Вдали светился Метромост. И никаких соседских окон, только ты и Иртыш! Лучше в Омске, наверное и не придумаешь!
Какие у него доходы?
Я вернула штору на место и окинула спальню оценивающим взглядом. Её словно скопировали из каталога «Икеи». Кровать была огромной, с кожаным чёрным изголовьем. Подушки — всех оттенков серого, покрывало — чёрное, атласное. Ножки светильников, тумбочки, рамки натюрмортов с увядшими цветами и ручки комода были выполнены из стали. Чёрный оникс частично скрывал серый ковёр с коротким, жестким ворсом. Всё это стоило больших денег, но эстетического удовольствия не вызывало. Скорее, было похоже на склеп, где самым цветным пятном становились редкие посетители.