Забавно, но с этим я была полностью согласна.
Если женщина по всем названным автором «параметрам» оказывалась подходящей, вперёд выступало самое главное требование богатого мужчины: не использовать его. А это, по словам Кареева, было достаточно сложно, ведь одна из самых распространенных женских ошибок — требовать с мужчины «должное»: деньги на карманные расходы, на зимнюю резину, на лекарства для больной мамы, на необходимый для поддержания сил отпуск на Мальдивах и пр. Кроме того, женщине не стоило брать мужчину и в эмоциональный плен: не допускалось быть навязчивой и доставать звонками. «Самые прочные сети — невидимы». «Мужчина как песок — если зажимаешь его в кулаке, он начинает высыпаться сквозь пальцы. Если разжать кулак, то ни одна песчинка никуда не исчезнет».
Закончив чтение, я положила телефон на живот и призадумалась. Зачем такой женщине олигарх? Что он может дать ей взамен на всё это? И что сам из себя будет представлять, помимо внушительного кошелька? Будет ли он так же красив, умён, образован и ненавязчив? А ведь Фрилансер именно такой! Но он гей-гаптофоб-дальтоник — исключение из правил! Кто знает, как он себя ведёт с любовником, строчит ему смс-ки посреди ночи, одевает в Армани и Гуччи, заваливает подарками… И какой у него этот любовник? Дурак дураком или кандидат наук? Или тот молоденький фотограф, пускавший на него слюни?
Голова разболелась, стоило только представить какое представление надо будет разыграть перед родителями Фрилансера, чтобы скрыть это. Они вообще в курсе, что их сын не совсем нормальный?
Я решила, что времени для создания верибельногого образа мне хватает. Для того Фрилансер и притащил меня сюда с вечера, чтобы в роль вошла. Пол ночи погуглю, посмотрю видео о жёнах и любовницах с Рублёвки, шарахну противоотечную маску на лицо. Релаксну! По жизни мне было не свойственно впадать в панику. По крайней мере, я так считала до тех пор, пока неожиданно не затрещал дверной звонок. Противный резкий звук, словно из другого измерения. За дверью послышались шаги — друг спешно спускался по лестнице. Гости в пол одиннадцатого! Такие приезжают только с ночёвкой!
Открывать в себе актёрский талант так скоро я не ожидала и бросилась в ванную чистить зубы, умываться и причесываться. Пожалела, что не взяла скраб от «Чистой линии» — чёрные точки на носу пришлось выдавливать ногтями. А поскольку и уходовые средства я оставила дома, то вся пропахла мужским мылом. Закралось подозрение, что помимо цветов, Фрилансер плохо различал запахи: и мыло, и пенка для бритья и его одеколон имели термоядерные, тяжёлые ароматы.
Когда приукрашивать себя дальше стало невозможно, я вернулась в спальню и приложила ухо к двери. Из глубины квартиры слышалась классическая музыка и женская, звонкая речь. Разобрать слова не получалось. Вернувшись на кровать, я повозилась с телефоном долгих двадцать минут. Потом опять заглянула за штору — уже никто не гулял. Возможно, я так и прождала бы до второго пришествия, не решаясь выйти, только вдруг послышался звук вылетевшей пробки из-под шампанского. И громкий женский смех. Веселятся без меня!
Я повернула позолоченную дверную ручку и просунула голову в узкую щель. Огляделась. Никого. «Концерт №20 для фортепиано с оркестром ре-минор» Моцарта лился с первого этажа, из глубины. Прикрыв за собой дверь, я беззвучно спустилась по лестнице в просторный, пустой зал с зеркалами, который так и хотелось назвать бальной комнатой из-за цветной росписи на потолке. Эта комната стыковалась со входной дверью (очевидно, гостевой), рядом с которой стояла ещё одна ваза для зонтов и просторной гостиной, где с потолка на разной высоте свисали светящиеся сферы. На одном из серых диванчиков лежал не то женский халат, не то пальто белого цвета. Музыка лилась из огромных чёрных колонок, идущих в комплекте с огромным, изогнутым телевизором.
— … для слуг! Но мне нужно поставить рояль, ты же знаешь, я играю…
Гостиная плавно переходила в трапезную зону. Там, у кухонного острова, на высоких барных стульях, друг против друга, сидел Фрилансер и его гостья, в обтягивающем красном платье и чёрных лабутенах. Сзади я видела только её идеальную осанку и точеную фигурку, но уже ничуть не сомневалась, что это Анжела.