— Что ты с ней сделаешь? — послышался встревоженный голос Аристарха.
Он выключил музыку и смотрел на нас с испугом. Пальцы его правой руки дрожали, как у наркомана в ломку. Дмитрий открывал новую бутылку пива о крышку стола, всем свои видом показывая, что вмешиваться не собирается. В моей голове вспыхнули миллионы вариантов развития событий, один страшнее другого, но Фрилансер поставил меня на ноги и прижал к себе рукой поперёк груди.
— Для начала дам Анастасии выслушать твои извинения.
— О, — растерялся адвокат, словно его попросили сделать то, что ещё ни один человек на Земле не делал. — Анастасия… как вас там? Извините меня, пожалуйста… а… а за что я извиняюсь?
Грудь Фрилансера задрожала под моим затылком — он беззвучно засмеялся. Действительно, за что? Я не красива и слово не сдержала. Знай я, какую дичь они загадывают — не стала бы играть, и никакой двухметровый мужик меня бы не заставил. Аристарх опустил взгляд на длинную руку Фрилансера, удерживающую меня на манер резинки канцелярской папки, или кресла в аттракционе «Свободное падение» и сказал:
— Я изменяю желание. Желаю вам, Анастасия, долго жить, а другим — не препятствовать.
— Утютю, — умилился «друг», постучав пальцами по моим нижним рёбрам, отчего я почувствовала себя неодушевленным предметом. Чем-то вроде статуи или водозаборной колонки, на которую облокотились от нефиг делать. — Желания действительны только до следующей игры.
— А на следующей я тебя сделаю! — пообещал адвокат. — Вот прям зуб даю!
— С зубом ты зря, он же вспомнит, — пьяно захихикал Дмитрий.
— Угомоняйтесь уже, — приструнил их Фрилансер. — Завтра всех развезу.
Его рука, словно чёрная змея, поднялась к моему плечу и потянула с собой к лестнице. Меня раздражало и пугало это единение тел, но я решила не возникать в связи с неясным контекстом разговора. Скрипка. Скрипка… что-то знакомое, из новостной хроники этого года, однако никак не связанное с Нефтезаводом. Случись что-то так рядом с домом, я бы знала. Да и отчаянными бандитами парни не казались: за ними не ходили охранники, они сами водили машины. Юристы при делах, не праздные акционеры. Разве что сам Фрилансер, по экстерьеру, напоминал персонажа непростого. Да он и есть непростой, поехавший крышей, вон, как рукой вцепился, словно я из камня. Будет синяк.
Главный герой моих размышлений открыл дверь по центру этажа и грубо толкнул меня внутрь. Я доковыляла до кровати и остановилась, ожидая объяснений. Щелкнул выключатель, и верхний свет стал медленно-медленно разгораться. Вопреки ожиданиям, Фрилансер не бросился смывать бактерии в ванную, а закрыл за собой дверь и принялся мерить шагами комнату. Он снова выглядел возбужденным, почти как тогда, когда забирал меня из коттеджа Дмитрия и нам повстречалась Анжела. Моя рука потянулась к карману, за телефоном, но я вовремя её отдернула. Нельзя привлекать к нему внимание.
Про то, что я видела файлы Севастьянова никто из них не знал. И про мою осведомленность относительно «Право» и его роли в финансовых махинациях региона я не распространялась. Редко какая девушка моего возраста и профессии интересуется такими вещами. С чего бы мне заподозрить в их разговоре что-то бандитское или незаконное? Разве что Аристарх мог бы угадать ход моих мыслей, ведь он «показал» мне Атлантиду. В криминологии известно, что там, где проституция — там наркотики. Где наркотики — криминал.
Судя по напряженным, недовольным взглядам, которые Фрилансер на меня бросал, когда не смотрел себе под ноги, его одолевали похожие вопросы. Чтобы больше походить на деревенщину, я скрестила пальцы на руках и хрустнула суставами.
— Анастасия, Настя…. — начал «друг», среагировав на мою манипуляцию.
Он перестал шататься и пошёл на меня. Я сделала следующий шаг в цепочке невербального воздействия — села на кровать. Лежачего не бьют. Черты лица мужчины смягчились, он подумал, что я испугалась, что не удивительно, когда на тебя в полутьме прёт такая махина, и чтобы поравняться со мной, опустился на одно колено у кровати. Его огромные, холодные клешни взяли мои правую руку в замок. Большой палец накрыл пульс.
— Настя, ты мне кажешься сообразительной и благоразумной девушкой, поэтому скажу прямо: всё, что ты услышала сегодня — забудь. К тебе это не имеет никакого отношения. Поняла?
Надо же. Этот взрослый мужчина, максимально далёкий от моего образа жизни, действительно замечал меня, как человека. Сама себе я могла казаться сколько угодно умной, но раз такой как он заметил, что моё серое вещество не безнадежно — я действительно чего-то стоила.