— Вы уронили телефон в пруд, когда убегали, — сказал он, выключая фонарик. — Он у меня в машине. Вставайте.
Услышав про телефон, я смягчилась и отбросила панику. Не мог такой детина незаметно свистнуть смартфон из кармана, я бы почувствовала. Но тот второй…
— Я бы всё равно написал вам на форуме по поводу телефона. Лучше вернуть пропажу сейчас, вам не кажется? — Его голос звучал на удивление спокойно, да и рук в мою сторону он больше не протягивал.
— Хорошо. — Я кивнула и встала с земли, отряхивая джинсы. Ладони закололо, я содрала кожу, когда падала на руки.
Фрилансер развернулся и пошёл на свет фар к огромному чёрному джипу с тонированными стёклами.
— Разве за тонировку не штрафуют? — спросила я.
— Меня нет, — равнодушно ответил Фрилансер. — Садитесь внутрь.
— Может, просто телефон вернёте? — предложила я, всматриваясь в чёрные стёкла.
— Подумайте, как это будет выглядеть со стороны. Какой нормальный человек бросит девушку одну посреди пустыря, когда транспорт уже не ходит?
— Быть нормальным не обязательно, — в тон ответила я. — Никто не узнает, как в один вечер сентября вы повели себя некрасиво. Я никому не скажу.
Фрилансер открыл водительскую дверь и, даже не взглянув на меня, бросил:
— Садитесь уже.
Я застыла с противоположной стороны. Внедорожник был выше меня на голову. Если бы в салоне сидел кто-то ещё или это было насильственное похищение, мужик бы давно сложил меня пополам и запихнул в багажник. Вспомнив про телефон за тридцать тысяч, я рывком открыла дверцу и заглянула внутрь. Никого. Просторный салон с чёрными кожаными сидениями, ненавязчивая музыка. Только на руках Фрилансера красовались тонкие чёрные перчатки, как в триллерах про наёмных убийц. Заметив мой интерес к этой части гардероба, мужик устало вздохнул, пошарил в бардачке и достал мой телефон в зелёном чехле:
— Садитесь, — терпеливо повторил он, протягивая пропажу.
— Спасибо.
Со смартфоном в руке я почувствовала облегчение и не нашла причин для отказа. Села в кресло. Фрилансер тут же заблокировал дверь и повернул на дорогу с такой скоростью, что взвизгнули шины.
— Высадите меня у кольцевой. Там я дойду, — поторопилась уточнить я, проталкивая телефон в карман.
— У кольцевой тот же пустырь. Или вы живёте на водопроводных трубах?
— Остановите у Первомайского кинотеатра, дальше я дойду. — Его «подкол» мне не понравился, не настолько непрезентабельно я выглядела, чтобы сойти за бомжа.
— Хорошо. — Мой ответ удовлетворил водителя, но всего на несколько секунд. — Почему вы убежали от черепахи? Мы не договорили.
— Не заметила вашего стремления к диалогу, — тут же откликнулась я, распознав вежливую беседу на общую тему.
— Вы так скоро исчезли. Я растерялся, — без раздумий ответил юрист.
— Ваш приятель хотел запихнуть кого-то в багажник. Мне такие ситуации не улыбаются.
Держа руль одной рукой, Фрилансер обогнал замешкавшийся «Ниссан» и вылетел в левый ряд, явно превышая допустимую скорость. Разглядывая салон автомобиля, я заметила холодильник для напитков между передними креслами: «Круто!».
— А, это. Речь шла не о вас.
— У вас «талант» запугивать людей, — хмыкнула я.
— Вас попробуй запугать. Собрались идти в темень через пустырь, залезли в машину к незнакомцу, да ещё отбивались ногами. Тут же тюрьма рядом и прочий сброд…
— Предлагаете не отбиваться вовсе и спать у ворот ярмарки до первого трамвая? Этот «сброд» нереально засудить. Отобьёшься — хорошо, нет — твои проблемы.
Я не стала вдаваться в подробности. Против шальной компании одинокие девчонки отбивались редко, даже самые храбрые. В пьяном угаре быдляки могли избить и порезать так, что мать родная не узнала бы, а если маньяк один, пусть даже крупный, всегда оставался шанс удрать. К счастью, я не была красавицей, которых преследовали до победного конца: лицо полновато, по бокам ненужные объёмы, глаза обычные — тёмно-карие, и никаких запоминающихся черт. Зато ноги длинные и бегаю живо!
Мы заехали в спальный район и домчали до кинотеатра за две минуты. Фрилансер припарковался у тротуара и, заглушив мотор, развернулся ко мне. Только сейчас я заметила, что солнцезащитные очки он снял, а глаза у него — чёрные, как у актёра, игравшего Дориана Грея.
«Тридцать, тридцать пять. Какой-нибудь Александр или Максим, — прикидывала я, рассматривая его лицо. — И в кого такой вымахал?»