Дружба
***
Я смотрю на него и не могу понять, почему перехватывает дыхание. То ли в баре настолько душно, то ли я выпила больше джина, чем следовало, то ли тот, у кого в руках гитара слишком выделяется на общем фоне. Я почти не слышу, о чем поет вокалист, а наблюдаю лишь за тем, как этот человек перебирает пальцами струны. Будто он не просто играет, а разговаривает с публикой при помощи гитары.
Поворачиваюсь к подруге и спрашиваю, кто он. Из-за громкой музыки приходится кричать, но Таня улавливает ход моих мыслей, и отрицательно качает головой.
Он женат, - кричит она мне в ухо.
Я пожимаю плечами. Разве меня интересовало именно эта часть его жизни? Хотя быть может, Танюша права.
Мы отправляемся домой, как только группа заканчивает выступление. Наша маленькая квартирка, которую мы снимаем находится в паре кварталов, поэтому идем пешком. После окончания ВУЗа мы с Таней переехали в город побольше, в надежде найти подходящую работу. И вот моя подруга стала прекрасным кондитером, а я педагогом немецкого в школе. Не уверена, кому из нас двоих повезло больше.
Утром к нам пришла суббота, а вместе с ней сон до полудня. Тане сегодня нужно в ночную смену, и я решила, что будет справедливо, если полуденным завтраком займусь я. Готовка шла на автомате, потому что мыслями я все время возвращалась к вчерашнему вечеру, и концерту, и тому гитаристу.
Что за взгляд? - на кухню зашла подруга, взяв с полки стакан, она налила себе воды из бутылки.
Мы не пьем воду из под крана, слишком она уж коричневая течет. Как завороженная я наблюдаю за действиями Тани, пребывая в какой-то прострации.
Лера? - Таня берет меня за руку. - Все хорошо?
В этот момент я прихожу в себя и трясу головой, чтобы снять это гитарное наваждение.
***
День выдался напряженным. А ведь когда-то я считала, что отдавать знания пятнадцатилетним это мое занятие. Какой же я была наивной. Этих детей не волновало ничего, кроме удовлетворения своих потребностей. Действительно, кто интересовался литературой или языками, их было считанные единицы. Маленькие уникумы, которых стараешься беречь, как картины Густава Климта. И разве кто-то из них может по достоинству оценить искусство? Я уж не говорю о Климте, Пикассо, но хотя бы Шишкина с его дивной природой… О чем я вообще говорю. Кому это нужно? Видимо пришло время менять поле действий.
С такими печальными мыслями я возвращалась домой, проходя мимо бара, где как обычно в это уже позднее время, толпились люди. В их руках были неизменные банки с пивом и сигареты. Они дымили, как паровозы, опираясь на мотоциклы, и от одного их пафосного вида меня тянуло блевать. Да, в плохом настроении во мне включается скептик, циник, грубиян, можно назвать, кем угодно. И пребывая в таком же неадекватном состоянии в окружении этих же самых людей, ты не можешь понять, что же ты тут вообще делаешь.
Я наступила кому-то на ногу. Человек сидел на бордюре и курил.
Простите, - говорю я и собираюсь идти дальше, как человек поднимает голову, чтобы посмотреть на того, кто его потревожил.
И это оказался никто иной, как гитарист, мысли о котором не покидали меня в течение нескольких дней, пока я не заставила себя уйти в работу.
***
Я присела на свой рабочий стол и оглядела сегодняшнюю аудиторию.
Я понимаю, что вы устали от немецкого. Так что давайте обсудим домашнюю работу на русском.
Многие вздохнули с облегчением.
Это лишь на первый раз, - предупреждаю я с улыбкой. - Так что давайте обсудим фильм. Как вы считаете, правильно ли поступил Давид Керн, не рассказав о лжи своей девушке?