Таня обратила внимание на последние слова Димитра Василева: «А мне в особенности».
И вот Алое поле. Алое поле, на котором застыл навечно отчаянный мужественный паренек. Товарищи называли его «Орленком».
— Это он, — тихо проговорил Димитр, — это он…
— Таня, — сказала Лида Арсова, студентка из Софии, — ваши челябинские студенты, которых мы повстречали в Москве, пели нам песню об Орленке. Ты ее знаешь, конечно. Спой для нас. А потом мы выучим русские слова песни и будем петь вместе.
И на Алом поле зазвучала мужественная песня. Звонкими сильными голосами вторили гости, сначала неуверенно, но с каждой строкой песни крепли их молодые голоса.
…Челябинцы законно гордятся своим политехническим институтом имени Ленинского комсомола. Перед тем как уехать на стройку в село Травники, болгарские студенты побывали на приеме, который в их честь устроил ректорат института. Здесь были и преподаватели, и представители общественных организаций.
Проректор А. К. Тащев пожелал гостям хорошо потрудиться на уральской земле, весело отдохнуть.
И снова дорога. Автобус мчится в Травники, где болгарских друзей уже ждут их товарищи по строительному отряду «Дружба».
За окнами проносились уральские деревни, лес и камни. Таня, сидевшая рядом с Димитром Василевым, думала о том волнении, которое вызвал в нем памятник «Орленок».
А вот и Травники. Шеренги палаток студенческого лагеря. Наши ребята, уже приступившие к работам на нефтеперекачивающей станции, ждали подмоги. Над лагерем транспарант «Добре дошли, драги приятели!»
Командир интернационального отряда «Дружба» студент автотракторного факультета Владислав Гербст поздравляет болгарских друзей с прибытием на уральскую землю. И вот уже Вера Воронина по доброму русскому обычаю вручает командиру софийских студентов Димитру Жечеву хлеб-соль.
А когда над палаточным городком проклюнулись первые звезды, болгарин и русский с факелами в руках шагнули к середине поляны. И над головами студентов взметнулось огромное пламя костра дружбы. Зазвучали песни…
Таня и Димитр осторожно выбрались из круга и остановились перед большой березой.
— Мой отец воевал в Болгарии, — сказала Таня. — Он просил познакомить его с кем-нибудь из болгарских друзей. Мне хочется, чтобы это был ты… Ладно?
О том, что он едет в составе студенческого строительного отряда в Советский Союз, Димитр Василев узнал незадолго до отъезда. Отцу он сказал об этом в тот же день.
— Урал? — переспросил Василев-старший и заволновался. — У меня ведь друг был оттуда. Помнишь, я рассказывал тебе о нем, когда ты был еще маленьким. Да-да, он как раз родом из Челябинска, с тракторного завода. Я ведь и назвал тебя так в его честь. Похоронил своими руками и поклялся, что первого сына назову именем русского братушки. Мы не знали его настоящей фамилии. Димитр Орленок — так его все называли. Танкист Советской Армии, прекрасный разведчик, замечательный товарищ. Он пришел к нам, бежав из концлагеря, — продолжал Василев-старший. — Мы ходили на задания вместе. Был он сметливым, храбрым парнем. Все звал меня, когда кончится война, на Урал.
Однажды, это уже было незадолго до дня освобождения, мы с Орленком получили приказ доставить важные сведения идущей к нам на помощь Советской Армии. Вот-вот должно было вспыхнуть восстание, и подпольное руководство хотело известить командование советских войск о дислокации гитлеровских подразделений. От успешного выполнения этого задания зависело многое.
Все шло хорошо, пока не встретилась на нашем пути река. Мы сумели раздобыть лодку, но попали в засаду. Отстреливаясь, отступали к реке. И в самый разгар боя Орленок заставил меня уйти, чтоб спасти пакет с секретными данными.
— Ты поплыл? — спросил сын.
— Да. Но на берегу меня ожидало новое испытание. Я неосторожно оступился, упал, ударившись головой о камень, и потерял сознание. Не помню, сколько я пролежал, часы остановились после вынужденного купания, но была еще ночь. Я выбрался из леса и двинулся вдоль дороги к мосту, выше которого по реке мы думали переправится.
Уже рассветало, когда я подобрался к деревне. Во дворе крайнего дома я увидел немецкие машины, солдат и офицеров. Рядом с этим домом был другой, где находились связные, и я не знал, что делать: выждать немного или уходить дальше, полагаясь на собственные силы.
Гитлеровцы во дворе засуетились, залопотали. На крыльцо вышел офицер, следом за ним солдаты вывели, скорее вынесли, оборванного, избитого в кровь человека. Было не совсем еще светло, но я узнал Орленка…