— Ты поел? — спросил он.
Мальчик кивнул.
— Ну иди.
— Куда?
— Куда хочешь… Вот туда. — Мужчина махнул рукой в сторону главного входа, откуда мальчик пришел.
— А деньги? — мальчик шагнул к мужчине.
— Пошел вон! — он замахнулся на мальчика. — Пошел, слышишь? — Мальчик беспомощно огляделся.
— Иди, ну… — мужчина угрожающе привстал.
Мальчик повернулся и понурившись пошел к выходу.
Мужчина проводил его взглядом. Две-три минуты он сидел, нервно постукивая костяшками пальцев по скамье и угрюмо бормоча что-то себе под нос. Затем он порывисто встал, снова сел, опять встал и побежал вслед за мальчиком.
Он догнал его на улице. Том стоял на краю тротуара, безучастно глядя на бегущие мимо автобусы.
Мужчина взял мальчика за плечо:
— Иди-ка сюда.
Мальчик без удивления последовал за мужчиной. Они вернулись на ту же скамейку и сели, отогнав голубей, клюющих на аллее крошки.
— Как тебя зовут?
— Том.
— Сколько тебе лет?
— Одиннадцать.
— Почему же ты сам пошел на почту? Где же твоя мама?
— Мама больна.
— Чем она больна?
— Она говорит, что у нее в груди, как камень. Мы не знаем.
— А папа? Где твой папа?
— Он в Висконсине. Это он прислал денег.
— Что он там делает?
— Не знаю. Мама говорит, что он должен что-то сделать, иначе мы все пропадем.
Мужчина поднял вверх сжатые в кулаки руки.
— Мадонна! — Он горестно сжал руки, затем обнял мальчика за плечи. — Мадонна, за что ты караешь меня? Конечно, я отдам тебе деньги. Разве я вор? Разве я вор? Посмотри на эти руки. — Он протянул мальчику ладони с твердыми желтыми мозолями. — Они уже никогда не сойдут, эти мозоли. Я двадцать лет работал. Я уложил тысячи километров труб. Я был укладчиком труб. Меня зовут Пабло. Слышишь?
Мальчик молчал.
— Конечно, я отдам тебе деньги. — Мужчина судорожно полез в карман. — Разве можно тебя посылать за деньгами! Тебя же могут обворовать. — Он вытащил из кармана несколько смятых бумажек. — Вот видишь, здесь 18 долларов. Возьми.
Мальчик протянул руку и взял кредитки. Он смотрел на них с минуту, потом поднял глаза на мужчину.
— Мистер… — в голосе у него было отчаяние. — Ведь тут не все.
— Да, не все, — сказал мужчина. Он опустил голову. — Я же уже проел два доллара. И потом вторая половина у Джузеппе. Мы ведь это сделали вместе. Но мы возьмем у него. — Он встал. — Пойдем скорее. Он может уплатить за квартиру.
Мальчик поднялся. Мужчина взял его за руку.
— Идем.
Они быстро пошли по аллее. Мальчик доверчиво смотрел снизу на худое, небритое лицо высокого мужчины.
— Вот здесь он живет, — сказал Пабло, показывая на верхние этажи большого неоштукатуренного дома.
Мальчик задрал голову. Обвитые двумя шаткими металлическими пожарными лестницами кирпичные этажи уходили в бесконечную высь. Между окнами прямо по стеклам были протянуты веревки. На некоторых висело белье.
Мальчик вздохнул.
— Устал? — спросил Пабло.
— Ничего, мистер, — сказал мальчик. — Мы пойдем наверх?
— Пойдем.
Волосы на лбу у мальчика слиплись от пота. Под глазами были круги.
По лестнице неслись смешанные запахи жареного мяса, мыльного пара и каких-то кож. На черных ступенях валялись обрывки бумаги, окурки, картофельные очистки. Здесь было темно, свет падал только из маленького окна в самом верху.
На втором этаже они вдруг услышали неистовый детский плач. Дверь с треском растворилась, и девочка лет тринадцати с растрепанными волосами выскочила на лестницу и с криком промчалась мимо них вниз.
Мальчик в испуге посторонился.
— Что это она?
Пабло пожал плечами.
— Тут всегда так.
Они дошли до пятого этажа. Мужчина толкнул дверь.
Тут не запирается, — пояснил он. — Никто не ворует, потому что нечего…
По темному коридору они дошли до двери Джузеппе. Пабло постучал. Изнутри что-то ответили на незнакомом мальчику языке.
Они вошли в полутемную, с низким потолком и неоштукатуренными стенами, комнату.
Возле стола стоял толстый небритый мужчина, тот самый, что подходил к мальчику на почте. В руках у него был ботинок.
Он вгляделся в мальчика, лицо его побледнело, глаза расширились. Он бросил ботинок на стол и глухо сказал что-то на том же языке.
Пабло подошел к нему и начал говорить что-то. Он оглянулся на мальчика и пояснил.
— Это мы по-итальянски. Мы итальянцы.
Джузеппе слушал его, тяжело дыша и глядя на мальчика.
Пабло говорил долго. На кровати, справа у стены, рядом с мальчиком зашевелилась какая-то темная груда. Он испуганно отодвинулся.
— Не бойся, — сказал Пабло оборачиваясь. — Это Мария. Она снимает здесь угол. Она пришла с работы и спит. Тут еще пять человек живет. Они придут к ночи.
Он снова принялся говорить что-то Джузеппе. Тот слушал его молча. Лицо у него было печальное. Он кивал головой, отчего у него тряслись обвисшие щеки.
Пабло повернулся к мальчику.
— Всё в порядке. Он отдает деньги.
— Пойдемте, — сказал Джузеппе. — Он подошел к мальчику. — Ты прости нас. — Он развел руками. — Видишь, как мы живем. — Он помолчал. — Некоторые думают, что я толстый, а я больной. Ну, пойдемте.
— А деньги, мистер? — Мальчик покраснел.
— Деньги? — Джузеппе заторопился. — Конечно, конечно. — Он вытащил из кармана три пятидолларовые бумажки. — Вот тут, видишь, пятнадцать. А еще пять надо просить у сборщика. Я ему заплатил в счет долга.
— Ну, идемте, — сказал Пабло. — Идемте скорее.
Когда они выходили в коридор, женщина, всё время молча лежавшая лицом к стене на постели, что-то сказала по-итальянски. Джузеппе ответил ей.
— Она говорит, — объяснил Пабло мальчику, — что сборщик не отдаст пяти долларов. А Джузеппе надеется, что отдаст.
Сборщик жил в первом этаже. Дверь выходила прямо во двор.
При первом взгляде на этого человека сразу было видно, что он не из тех, кто отдает обратно уже полученные деньги. Он был высок, худ, мрачен и молчалив.
Пабло и Джузеппе заговорили по-итальянски. Пабло жестикулировал. Клок черных седеющих волос прыгал у него на лбу. Сборщик слушал их не перебивая; он без всякого выражения на лице смотрел на мальчика.
Когда Пабло кончил свои объяснения и Джузеппе подтвердил их, кивнув головой и прижав толстую руку к груди, сборщик сказал одно короткое слово и повернулся к своей двери.
Пабло загородил ему дорогу. Он не говорил, а кричал. Он потрясал руками, поднимал их к небу и показывал на мальчика.
Сборщик молча отодвинул Пабло в сторону и пошел к себе. Дверь хлопнула.
— Нет, — сказал Пабло. — Это не такой человек. Он не отдает.
— Он неплохой человек, — мягко сказал Джузеппе. — Если он не от дал, он не может. — Он объяснил мальчику: — Ты не думай, что он плохой. Если он не будет собирать деньги, его выгонит хозяин.
Они стояли втроем молча. Мальчик прислонился к стене. Он почти уже не мог стоять на ногах. Заметно стемнело. В доме начали зажигаться огни. С верхних этажей донесся звук гитары и мужской высокий голос.
— Вот и всё, — сказал Джузеппе. — Нам уже ничего не сделать. Понимаешь? — он обращался к мальчику.
— Да, — мальчик задумчиво кивнул. — Да, мистер.
— Ты прости нас.
— Да, мистер, — сказал мальчик машинально.
Они помолчали. Затем Пабло осторожно сказал:
— Пожалуй, тебе нужно идти домой, мальчик.
— Да, мистер, — согласился мальчик.
Он оторвался от стены и улыбнулся растерянно. «Нужно идти. — Он смотрел на мужчин. — До свидания…»
Оба они смотрели на его маленькую фигуру в полосатой рубашке. Медленно, чуть прихрамывая от усталости, он побрел направо от ворот. Джузеппе и Пабло стояли молча и смотрели вслед мальчику.
— А где он живет? — спросил Джузеппе. — Он пошел направо.
— Кажется, в Латинском. — Пабло шагнул вперед. — Ведь ему надо я другую сторону…