Тут Элронд умолк и вздохнул.
— Я как сейчас помню, — продолжил он, — великолепие знамен, напомнившее мне величие Древних Дней и мощь дружины Белерианда. Множество знатнейших князей и славнейших воинов собрались там, хотя все же эта рать уступала численностью той, что сокрушила Тангородрим. Тогда эльфы решили, что со злом в этом мире покончено навсегда, но, увы, мы жестоко ошиблись.
— Помнишь?.. — от удивления Фродо и не заметил, что начал размышлять вслух. Элронд обернулся к нему, и хоббит смущенно пробормотал. — Прошу прощения, я просто подумал… Гил-Гэлад там, Элендил, они же все в незапамятные времена жили. Давным-давно!
— Давно, — спокойно подтвердил Элронд. — Но мне эти времена памятны. Перед моими глазами прошли все эпохи Средиземья, ибо я — сын Эарендила, рожденного в Гондолине до его падения, и Эльвинг, дочери Диора, сына Лютиэн из Дориата. На мою долю выпало быть участником бесчисленных войн, множества страшных поражений и славных, но бесплодных побед. Я был глашатаем Гил-Гэлада, шел впереди его воинства и сражался при Дагорладе, перед Черными Вратами Мордора. Мы победили, ибо копью Гил-Гэлада Айглосу и мечу Элендила Нарсилу не нашлось равных во всей Вражьей орде. Бился я и на склонах Ородруина, в той последней схватке, где пал Гил-Гэлад, пал, сломав свой меч Элендил, но был повержен и сам Саурон. Обломком отцовского клинка Исилдур отрубил Врагу палец, сорвал Кольцо и объявил его своим.
При этих словах Боромир вскочил на ноги.
— Вот так новость! — воскликнул он. — У нас на юге хранят предания старины, но ни о чем подобном никто не слышал. О Великом Кольце того, чье имя не произносят, в Гондоре знали, но считали, что оно сгинуло вместе с ним, пропало навеки. А его, оказывается, забрал себе Исилдур.
— Увы, это так, — вздохнул Элронд. — Надо было уничтожить Кольцо, бросить в пламя Ородруина, где оно родилось, но Исилдур не захотел с ним расстаться. А что у вас об этом не знают, ничего удивительного: свидетелями тому были только я и Кирдан. Мы пытались отговорить Исилдура, но тщетно. Отца своего или Гил-Гэлада он бы наверняка послушал, но оба они погибли. «Я беру его как виру за павших отца и брата», — так он сказал. Дорого же ему обошлась эта вира. Именно злая сила Кольца стала причиной его гибели, и на севере этот роковой трофей прозвали Проклятием Исилдура. Однако ему еще повезло: встретив смерть, он избежал иной, более страшной участи.
О том, что случилось дальше, помнят только на севере, и то немногие. Из всего Исилдурова отряда, попавшего в засаду на Ирисных Низинах, уцелело лишь трое воинов. Один из них, оруженосец Исилдура Отар, сберег обломки Нарсила и доставил их сюда, в Разлог, а у нас в то время воспитывался юный Валандил, сын и наследник павшего героя. Но свет Нарсила угас и пока еще не воссиял снова.
Я назвал наши победы бесплодными? Это не совсем так, но все они, как и победа Последнего Союза, оказывались неполными. Саурон был повержен, но уничтожить его не удалось. Кольца он лишился, но само оно сохранилось. Темную Башню разрушили, но фундамент ее остался цел: он создан силой Кольца, и пока оно существует, корни зла выкорчевать невозможно. Победа в той войне стоила жизни многим славным воителям, и эльфам, и людям. Сложили головы Исилдур и Анарион, пали величайшие властители обоих народов — Гил-Гэлад и Элендил. Не всуе нарекли тот союз Последним: людей в Средиземье становится все больше, эльфов остается все меньше: они отдаляются друг от друга, и вспять уже не повернуть. К тому же с обретением Исилдуром Кольца начал клониться к упадку нуменорский род. Срок жизни, отпущенный потомкам выходцев из-за Моря, становится все короче.
На севере, с прошествием времени, их почти не осталось. Наследникам Валандила пришлось покинуть город Аннуминас у Сумеречного озера и перенести столицу в Форност на Северном Взгорье. Но теперь и это место заброшено: люди прозвали его Мертвячьим Увалом и боятся даже приближаться к развалинам. Арнора больше нет: в несчетных битвах с несчетными же врагами сгинули его владыки, рассеялось воинство, и память о былом могуществе хранят лишь зеленеющие над могилами курганы.
Но вот на юге все складывалось по-иному. Королевство Гондор держится и по сей день, а поначалу оно разрасталось и крепло, горделивой мощью напоминая древний Нуменор. Гондорцы возводили грозные крепости с высокими башнями, их великолепные гавани славились по всему Средиземью, а Крылатый Венец гондорских королей чтили повсюду, прославляя на многих языках, ибо его верховенство признавали почти все племена рода человеческого. Стольный град Гондора — Осгилиат, или, иначе, Звездная Цитадель, — раскинулся по обоим берегам Великой Реки. На востоке, у отрогов Гор Теней, зодчие Южного Королевства воздвигли Минас-Итиль, Твердыню Восходящей Луны, а не западе, ближе к подножию Белых гор, — Минас-Анор, Твердыню Заходящего Солнца. Там, во дворе короля, было посажено Белое Древо, семя которого сберег, пронеся над бурными водами, Исилдур. Прежде оно росло на острове Эрессеа, а туда пришло с Заокраинного Запада, где родилось в день Начала Начал, вместе с юным миром.