— Остается найти еще двоих, — промолвил Элронд. — Но это нетрудно, охотники в Разлоге найдутся…
— А нас что же, побоку?! — возмущенно воскликнул Пиппин. — Нам, выходит, и места нет! Мы тоже хотим идти с Фродо!
— Это лишь потому, что даже представить себе не можете, что ждет его впереди, — возразил Элронд.
— Так же, как и сам Фродо, — неожиданно поддержал Пиппина Гэндальф. — Да и никто из нас, ни я, ни премудрый Элронд. Оно конечно, знай они побольше, наверное, бы оробели и отступились — а потом от стыда сгорели, что не пошли. Они верные друзья, а на дружество в таком деле надежды больше, чем на мудрость или могущество. Тебе ведь ведомо, что даже столь великий воитель, как Глорфиндел, не сможет взять штурмом Темную Башню или силой расчистить путь к Огненной горе.
— Резон в твоих словах есть, — задумчиво произнес Элронд, — но у меня все же остаются сомнения. Этих двоих я собирался отослать домой, ведь у них в Хоббитании неспокойно. Они знают тамошние порядки и сумели бы предупредить о надвигающейся опасности: своих-то хоббиты послушают. И уж во всяком случае младшего — Перегрина Тука — отпускать нельзя. Уж больно он юн, не могу я на сердце такой груз взять.
— Тогда, — решительно заявил Пиппин, — меня придется бросить в темницу или отправить домой в мешке. Иначе все равно убегу!
— Будь по-твоему, — неохотно уступил Элронд. — Итак, все решено — вас уже девять. Готовьтесь, через неделю — в поход.
Эльфы-кузнецы перековали меч Элендила. На клинке выбили герб: семь звезд между полумесяцем и лучистым солнцем. По всему лезвию вились охранные руны, ибо Арагорн, сын Араторна, отправлялся на войну к рубежам Мордора. Прекрасен был возрожденный меч: в его дивном сиянии мешались красноватые отблески солнца и холодные переливы лунного света. Эльфийские умельцы придали ему удивительную прочность и остроту, а Арагорн нарек его новым именем. Отныне меч звали Андрил, Пламя Запада.
Арагорн и Гэндальф почти все время проводили вместе: стараясь хоть в какой-то мере предугадать грядущие опасности, они подолгу корпели над картами дальних земель и пожелтевшими страницами древних хроник. Порой к ним присоединялся и Фродо, но особо в разыскания не вникал. Всецело положившись на куда более опытных путешественников, он предпочитал почаще видеться с Бильбо.
Вечерами хоббиты частенько сиживали в Каминном зале, где среди прочих преданий Средиземья им, как и обещал Арагорн, довелось-таки полностью услышать сказание о Берене, Лютиэн и овладении Сильмарилом. Днем, покуда Мерри и Пиппин болтались по окрестностям, Фродо с Сэмом все больше сиживали в маленькой каморке Бильбо. Старый хоббит читал им выдержки из своей (похоже, все еще далекой от завершения) книги, перемежая стихами, или заставлял Фродо рассказывать о дорожных приключениях, записывая каждое слово.
Забежал Фродо к дядюшке и утром последнего дня. Сэма не было, он в сотый раз проверял, все ли собрано в дорогу. Завидя племянника, Бильбо притворил дверь, вытащил из-под кровати деревянный сундук и, подняв крышку, стал шарить внутри.
— Твой-то меч тут, у меня, — бормотал старый хоббит. — Только ведь он сломан, сам знаешь. Хотел отдать его эльфам на перековку, да все как-то недосуг было, а теперь уж поздно. А куда в дорогу, да без меча? Знаешь что, возьми-ка ты мой.
Бильбо достал из сундука маленький, как раз по хоббитской руке, меч в потертых кожаных ножнах. Он потянул за рукоять, и комнатушка неожиданно осветилась холодным блеском отполированного клинка.
— Зовется он Жало, и уж поверь, не напрасно. Острющий… — Безо всякого видимого усилия Бильбо глубоко вогнал острие в деревянную балку.
— Бери, не пожалеешь. Мне-то он уже всяко не понадобится.
Фродо принял меч с благодарностью.
— И вот… — Бильбо извлек наружу небольшой, но с виду тяжелый сверток, — еще одна штуковина небось сгодится. — Он развернул старую материю, и на свет появилась свитая из мельчайших серебристых колечек, переливающаяся, подобно ледяной чешуе, кольчуга. Ворот ее украшали прозрачные самоцветы, пояс — вставки из хрусталя и жемчуга.
— Славная вещица, верно? — молвил Бильбо, любуясь тем, как мерцает кольчуга на свету. — Красивая, а пуще того — полезная. Гномья работа, мне ее Торин подарил. Собравшись уйти, я забрал ее из Мутеня: унес с собой все, что напоминало о давнем приключении, кроме, конечно, Кольца. Но она мне здесь ни к чему, так разве, поглядеть… Как наденешь, она совсем не тяжелая, двигаться ничуть не мешает.
— Так ведь это… — смущенно пробормотал Фродо. — Выглядеть-то в ней я буду как — не чудно ли?