— Прощайте! — молвил Фродо, бросив последний взгляд на темные, пустые окна, помахал им рукой и (точь-в-точь тем же путем, что когда-то и Бильбо) поспешил следом за Перегрином по садовой тропке. Хоббиты перемахнули низенький плетень, и под ногами зашелестела луговая трава. Они затерялись в темноте.
У подножия западного склона Бугра остановились и только успели подтянуть лямки котомок, как заслышали топот да пыхтение. Подоспел Сэм: на спину он навьючил набитый до отказа здоровенный мешок, на голову нахлобучил что-то вроде бесформенного мешка из пыльного фетра, хотя послушать его — так выходило, будто это шляпа. В темноте его запросто можно было принять за гнома.
— Небось самое тяжелое мне позасовывали, — шутливо вздохнул Фродо. — Ну что ж, придется, как улите бедной, весь дом на себе тащить.
— Давайте, сударь, мне переложим, — с не совсем искренним рвением предложил Сэм. — Мой-то мешок почитай пустой, туда еще много влезет.
— Ну уж нет, Сэм, — возразил Пиппин. — Нечего ему ныть — что сам велел, то и уложено. Снесет, не переломится, а жирок растрясет, оно и лучше. Вон какой живот нарастил, скоро на нос полезет.
— Пожалейте старого немощного хоббита, — рассмеялся Фродо. — Этак ведь пока мы в Баковины притопаем, я вконец исхудаю, превращусь в тростиночку… Ладно, ладно, пошутил я. Чай, не слепой, вижу, что Сэмчик перестарался, чуть ли не весь мой Бебень в свой заплечный бебень запихал. Вот привал сделаем — все переложим поровну.
Фродо снова взялся за посох.
— Ночная прогулка — самое разлюбезное дело, — заявил он. — Отмахаем миль этак несколько, сон крепче будет.
Пройдя недолго тропкой на запад, хоббиты свернули налево и зашагали через поля вдоль живых изгородей, мимо темнеющих рощиц. Ночь брала свое: закутанные в темные плащи путники сделались почти невидимыми, словно надели магические кольца. Шли они молчком, ступали неслышно, так что заприметить их было бы мудрено и своему брату хоббиту. Зверушки да птахи полевые и те не всполошились.
К западу от Хоббитона протекал Ручей — извилистая темная лента с заросшими ольховником берегами. Перебравшись на ту сторону по узенькому дощатому мостику, хоббиты прошли еще пару миль к югу, торопливо пересекли открытое место — большую дорогу к Брендивинскому мосту и двинулись на юго-восток, к Зеленым Холмам. Теперь их путь пролегал по угодьям Туков. Тропа стала забирать вверх. Оглянувшись с первого склона, еще можно было увидеть мерцавшие вдалеке мирные огни Хоббитона, но скоро и городок, и Заручье стали теряться за косогорами. Когда между деревьев виднелись лишь светящиеся окошки крайнего хутора, Фродо еще раз обернулся и помахал рукой.
— Увижу ли я еще когда эту долину? — пробормотал он почти неслышно. Часа через три порешили сделать первый привал. Ночь стояла прохладная, небо оставалось ясным и звездным, но над скрытыми в ложбинах лужайками и ручьями поднимался клочковатый туман. Легкий ветерок покачивал над головами кроны берез. Лишенные листьев ветки расчерчивали небо едва различимой черной сетью.
Перекусили наскоро — по хоббитским меркам, так только червячка заморили, — снова подхватили котомки и, протопав малость прямиком по беспутью, выбрались на уходивший вверх и растворявшийся в сером тумане узкий проселок. Держась его, можно было миновать Древесную Сень и выйти к Затону, а там и к Перевозу. Правда, нескоро: дорога сворачивала далеко в сторону от большака и знай себе петляла между холмами, заводя в Лесные Кулички, самый глухой край Восточного Удела.
Немного погодя дорога нырнула в глубокую лощину. По обе стороны высились деревья, под ногами шуршала сухая листва. Тьма стояла непроглядная, и всем стало как-то тоскливо. Разговоры не клеились, пробовали было завести песню — тоже не пошло. Пиппин начал отставать, а как пришло время снова подниматься по склону, да еще довольно крутому, остановился и зевнул.
— Глаза слипаются, — заявил он. — До того спать охота, так бы и бухнулся и заснул, хоть посреди дороги. Сами-то вы что — на ходу спать навострились? Время, поди, к полуночи.
— А я думал, тебе только дай ночью по лесу пошастать, — усмехнулся Фродо. — Ладно, торопиться особо некуда. Мерри ждет нас только послезавтра, времени еще уйма. Вот найдем подходящее местечко и остановимся.
— Ветер-то западный, — заметил Сэм. — Может, перевалим холм, да с той стороны и устроимся, чтоб не дуло. Там, помнится, и валежничком разживиться можно.
Миль на двадцать окрест Хоббитона молодой Гужни знал каждую кочку, но дальше сроду не забредал: на этом его познания заканчивались.