Травалини опять открыл свой саквояж и стал извлекать из него ужасные вещи.
— Вот взгляните, — стал рассказывать и показывать врач, — прекрасная ампутационная пила. Я пробовал она за три движения перепиливает берцовую кость. А вот щипцы для удаления моляров, вы посмотрите, какая прекрасная линия. Кстати, вам не надо вырвать зуб?
Врач извлек следующий инструмент.
— Посмотрите, какие прекрасные обратные ножницы! — В глазах Травалини горел адский огонь. — Вот этот центральный штырь можно вставить в рану, расширить ее и извлечь стрелу. К сожалению, от этой процедуры часто умирают от болевого шока, но бывают и спасенные!
Андреа впился в столешницу пальцами так, что побелели костяшки. Барбаросса, который все это время мирно урчал, свернувшись клубком на углу капитанского стола, подскочил и с диким воплем метнулся прочь.
— А вот пинцет для извлечения пуль! — радостно продолжал врач. — Вы же понимаете, что пройти глубоко в раневой канал не каждый фельдшер сможет! Но прогресс ушел так далеко, что можно… ну вы поняли. А вот посмотрите, какой прекрасный расширитель шейки матки! — Новый приступ энтузиазма обуял врача — Хотя да, нам это вряд ли пригодится. Но ведь мы собираемся в дальние страны? И вот жемчужина мой коллекции — нож для обрезания!
— Нам-то он зачем? — Топо, с интересом слушавший врача, удивился.
— Кто знает, кто знает, что день грядущий нам готовит, — патетически ответил Травалини.
Андреа, пытаясь хоть как-то привести свои нервы в порядок, поднялся, взял из коробки на столе сигару и стал ее раскуривать.
— Вот хорошо, что вы, господин капитан, мне напомнили! У меня есть клизма для введения в анус табачного дыма! Помогает при утоплении! Я сам видел, как посиневший утопленник после такой процедур розовел! Я сейчас продемонстрирую…
— Я понял, вы приняты в экипаж, — только и смог произнести зеленый, как рокфор, Андреа, уронив сигару.
Топо, наоборот, очень заинтересовался демонстрацией, дождался, когда врач иссякнет, и спросил:
— А скажите доктор, вот у меня вот тут, — он ткнул себя пальцем в бок, — иногда болит. Вы не знаете, отчего?
— Надо провести обследование, — без энтузиазма произнес Травалини. — Тогда можно поставить точный диагноз.
— А вы посмотрите, доктор, посмотрите. — Топо стал задирать рубашку.
— Так, друг мой, у тебя будет предостаточно времени во время похода, — выдавил из себя Андреа. — Идемте отсюда, доктор, я познакомлю вас с офицерами. Нет, саквояж оставьте.
— Подождите, подождите, а вот у Барбароссы лишний коготь, — не отставал Топо. — Может, это опасно, вдруг он зацепится за что-нибудь…
Глава 13
Легко, словно перышко в ручейке, «Диссект» отчалил от пристани и, медленно набирая скорость, взял курс на запад. Порт-Ройаль в контражуре восходящего солнца казался черным силуэтом на фоне желтеющего рассветного неба. Тихонько всхлипывала кильватерная струя, пока еще, на малом ходу корабля, слабая и невысокая. Порт еще не начал таять в дымке, а чувство, которое охватывает путешественника в бесконечном просторе моря, уже захватило душу Андреа. Рядом стоял Топо с неизменным Барбароссой, спящим на плече. Негромкие команды штурмана, проводящего фрегат на выход из бухты, спокойные движения матросов на вантах, которые приготовились развернуть все парусное вооружение, только придавали происходящему таинственность и торжественность.
Первые дни перехода до Британского Гондураса были тяжелыми для Андреа. Он, словно мать у колыбели младенца, прислушивался к каждому звуку на фрегате, каждый скрип снастей вызывал у него тревогу. Это был первый поход в ранге капитана и на корабле совершенно не знакомой, новой конструкции. Но все две недели перехода были неспешными и спокойными, ничего более или менее необычного не произошло. Команда, прибывшая еще из Англии, притиралась с новобранцами. Конечно, не прошло без мелких недоразумений и ссор, но и боцман, и лейтенант Сайлер держали команду в строгости. К тому времени, как на западе показались очертания американского берега, экипаж выглядел уже монолитным и слаженным.
Рио-Белиз несла мутные потоки в океан, намыв гигантскую дельту, выдающуюся далеко от материка. Почти до самого берега реку скрывали мангровые заросли — непроходимые сторожа сельвы. Правое побережье у самого устья было достаточно чистым, чтобы высадиться без особых проблем, не считая нескольких сосен местного сорта. Серый песок был гладким, словно на него никогда не ступал человек. Выгрузка не заняла много времени. Люди высадились на берег и расположились на ящиках и мешках с провиантом, устроив пирамиду из мушкетов рядом с бочонками пороха.